Молодой бог (СИ)

Я решил продолжить свои поиски и открыл тёмный чат. О боже. Они тут говорят насчёт Шерлока. Кто вообще эта Ирэн Адлер? У неё есть какие-то компрометирующие фотографии, и Джим предлагает ей поиграть с Шерлоком. Преподнести его на блюдечке! А так же планируется надуть британское правительство. Они не смогут получить доступ к файлам, так как телефон будет запаролен, и какой-либо взлом понесёт удаление всего, что находится внутри. Вот эти сообщения про придумывание хорошего пароля я уже видел. А дальше они обсуждали как можно обыграть Шерлока. Джим пишет, что «Девственник» показушник и сделает всё, чтобы покрасоваться. Эту его слабость они и собираются использовать.

Последнее сообщение от Ирен Адлер было отправлено сегодня два часа назад и содержало следующие слова: «Посылаю Вам телефон и угощение».

Угощение? Я выгнул бровь и вздохнул. В каком мире я жил!

Одна мысль не давала мне покоя: почему Джим попался на взломе МИ6? Это как-то не вяжется. Он так хорошо сохранял свою анонимность, а тут просто раз — и вот вам главный злодей.

Я закрыл ноутбук и встал, намереваясь расспросить Джима поподробнее обо всех недавних событиях. Придётся признаться, что я влез в его ноутбук, но я не думаю, что это его разозлит. А если я получу пинок под зад, то в следующий раз… не буду всё ему рассказывать. Вот.

Закрыв за собой дверь, я отправился на поиски криминального гения. В его комнате было пусто, значит, он ещё на первом этаже. Спуск вниз не занял и десяти секунд. Находясь в двух шагах от поворота к залу, я услышал странные звуки. Пройдя в гостиную, передо мной встала такая картина: на диване раком стоит какой-то худющий мужчина (косметолог??? Однако никаких косметических средств не наблюдалось), со спущенными штанами, а позади с такими же спущенными штанами стоит Джим и с улыбкой трахает этого парнишку. Тот толи стонет, толи скулит. Я замер, уставившись на них. Джим заметил меня, но не отстранился, а лишь с ухмылочкой вытащил свой член и кончил на спину этому парню.

Всё моё воодушевление улетучилось. Нож на три часа рядом с кофемашиной. Любая вещь сгодится, станет орудием убийства. Я вспыхнул за считанную секунду. Во мне проснулась какая-то детская обида; хотелось топать, кричать и плакать. А так же мочить всех и всё ножом.

Мне на глаза попался плотный конверт, на котором сверху лежал какой-то телефон. Пазлы в моей голове соединились, но облегчения не принесли.

Я всё-таки смог побороть себя. Не знаю, как мне это удалось. Я просто, ни слова не говоря, развернулся на сто восемьдесят градусов и поднялся по лестнице обратно на второй этаж. Но уже оказавшись наверху, я сорвался и, залетев в комнату, закрыл лицо руками. Давай, ещё расплачься, как девка! Я сел на кровать и стал терпеть боль, которая нарастала всё больше и больше.

Физическую и внутреннюю.

Я и думать ни о чём больше не мог. Пусть горят мои идеи и всё, что я видел в ноутбуке синим пламенем! Сейчас меня заботила лишь моя ревность, пожирающая меня изнутри.

— Прекрати. Это ведь не в первый раз. Он уже проделывал такое. Ему же не запрещено.

Я это прекрасно понимал, но не мог ничего сделать с этой обидой. Ходил по комнате взад-вперёд, как невротик. В голове крутились те сцены, что я узрел, а ещё кадры, уже додуманные моим воображением. Какая-то из волн гнева, плескавшаяся в моём штормовом океане, обрушилась на островок адекватного восприятия, вымыв его почти до основания.

Я не понимал, что хочу сделать и для чего. Однако, это не остановило меня. Я вышел из своей комнаты и, залетев в комнату Джима, ворвался в его гардероб. Сняв с себя всю одежду кроме нижнего белья, я стал стремительно натягивать его брюки, его рубашку, его пиджак. Брюки были мне по размеру, только затянуть пришлось на пару сантиметров потуже. Пиджак, как я уже ранее проверил, был велик ровно на размер, но этого было почти не заметить. Я даже схватил галстук и стал с бешеной скоростью его завязывать, будто опаздывал на важную встречу.

А вот что крутилось в моих мыслях во время этого приступа:

— Тыэтояаяэтоты. Я ТОЖЕ ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ ТАКУЮ СВОБОДУ! Я х о ч у б ы т ь т о б о й и с т а т ь с в о б о д н ы м.

Когда с переодеванием было покончено, я подошел к зеркалу и поставил руки на него, будто хотел взять в плен своё отражение. Я оглядел себя с ног до головы, повторяя улыбку Джима. Океан продолжал буйствовать, сломал нефтяную вышку всей дряни, что таилась в глубине моей души. Я рассмеялся. Не потому, что этого требовал образ. Потому, что мне хотелось. Это была самая настоящая истерика.

— ПОШЁЛ ТЫ К ЧЁРТУ! — заорал я своему отражению.

И снова смех. Моё тело начало трястись. Я не преувеличиваю. Могу предположить, что это дрожала та другая моя часть при виде того, во что я превращался.

Пятно нефти медленно расплывалось, заражая океан. Я наблюдал за расширением своих зрачков. Оставалось лишь поднести спичку, и всё запылает. И будет пылать вечно, ведь дожди в моей голове — самый настоящий феномен. Я почти никогда не плакал. Даже когда очень хотелось.

Так что вряд ли у меня был путь назад.