Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Сюда добавляется еще один значительный момент, а именно то, что Гегель усматривает в философии и поэзии Просвещения выражение осознанности диалектики. Конечно, обнаруживающаяся здесь диалектика еще не та, которую Гегель рассматривает как совершенную. Если внимательно вчитаться в выше приведенную цитату, то можно увидеть, что хотя описанная здесь диалектика включает в себя в качестве момента переход противоположных определений друг в друга, однако не включает в себя момент диалектического синтеза. Противоположности непрерывно переходят друг в друга и вскрывают тем самым ничтожность всех метафизических представлений о неподвижной сущности предметов, об их абстрактном тождестве с самим собой. Непрерывное преобразование одной противоположности в свою противоположность никуда не направлено, это perpetuum mobile перехода противоположностей друг в друга.

Этим объясняется, почему диалектическое изображение капиталистического общества здесь более адекватно в том смысле, который с точки зрения общественной морали является для данного анализа центральным, сравнительно с тем, где Гегель приводит эти противоречия к высшему синтезу, к "примирению".

Но такая диалектика, которая не содержит в себе направленности к прогрессу, не способна представить историю развития человечества в ее связи, в основной линии ее прогрессивного развития, как мы уже видели в связи с анализом "трагедии нравственности". Из этого вытекает противоречие в гегелевском мышлении, к которому мы еще раз возвратимся.

Речь идет не о том, что диалектическое сознание вообще достижимо в человеческом мышлении, а о том, в каких конкретных общественных связях, в какой исторической ситуации, в связи с какими идеологическими битвами происходит переход к этому идеологическому самосознанию. И здесь вновь необходимо повторить, что Гегель, с одной стороны, весь этот период истолковывает и описывает как важнейший период в человеческой истории, даже как решающий кризис. С другой стороны, диалектика "разорванного сознания" есть не только выражение этого кризиса, но одновременно решающее орудие человеческого духа в его борьбе с верой.

В этой связи Гегель подчеркивает непреодолимую силу этого мышления. Все изложение раздела ведется под знаком победы Просвещения над религией. Пункт за пунктом изгоняется она со своих занимаемых тысячелетиями позиций, а все области идеологии, которые ранее были наполнены религиозным содержанием, пронизывает диалектика имманентного движения земных предметов, людей и их социальных связей, человеческого сознания и вещей, в которых развертывается человеческая практика. "Благодаря этому вера потеряла содержание, которое наполняло ее стихию, и внутри себя самой погружается в некоторую безжизненную вибрацию (Weben) духа. Она изгнана из своего царства, или: ее царство опустошено, так как бодрствующее сознание присвоило себе всякое различение в нем и распространение его и все его части пожертвовало и вернуло земле как ее собственность"[32].

Правда, здесь Гегель делает ряд оговорок, но они относятся к более поздним этапам развития — к сфере "абсолютного духа", где, как мы увидим, религия играет совершенно иную роль. Оговорки, которые делает здесь Гегель относительно неодолимого триумфа Просвещения, следовательно, оказываются подготовкой для перехода на следующую ступень. Здесь, на этапе кризиса возникающего нового духа, в области действительного перехода духа в себя благодаря полному "отчуждению" (EntauBerung) непреодолимость Просвещения — для Гегеля исторически необходимый, прогрессивный факт.

Следующая глава этого раздела носит название "Истина просвещения". Эта истина, или согласно общей гегелевской терминологии более высокая ступень диалектического развития, есть развитое капиталистическое общество. Мы уже встречались с ним в первом разделе "Феноменологии". Там оно появилось, рассматриваемое с точки зрения индивидуального сознания, кaк "духовное царство животных", как мир своекорыстия. Правда, при этом социальное движение в самом себе — не познанное индивидуальным субъектом — достигло значения всеобщности и социальности индивидуальных "действий и стремлений" своекорыстного субъекта. На более высокой ступени родового опыта уже выражена общественная связь, конечно, относительно развития сознания людей, в постоянной соотнесенности с развитием сознания. Поэтому здесь уже действительное содержание "отчуждения" (EntauBerung) обнаруживается в своей объективности: "…мышление есть вещность, или вещность есть мышление"[33]. Гегелевское понятие "отчуждения" (Entfremdung) получает здесь ясное выражение. Констатация этого имеет громадное значение для правильного понимания третьего раздела. Здесь мы увидим, что полное самосознание абсолютного духа в "абсолютном знании" содержательно не добавляет ничего нового по сравнению с этой ступенью.