Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Эта позитивная форма является необходимостью для его системы, хотя при этом, о чем уже говорилось выше, как с точки зрения его философско-исторического описания положения и роли Германии, так и согласно общей социально-философской точке зрения Гегель не мог остановиться и не остановился на той форме диалектики, которую он предполагает при описании диалога Дидро. Двоякая и вынужденная необходимость не могла еще вызвать новое общественное содержание. Гегель указывает лишь на то место, где эта форма должна находиться в системе, но сама эта форма остается несущественной тенью, простым переходом к "абсолютному духу". Мы уже отмечали научную честность Гегеля, когда он вместо выдуманного содержания довольствуется реальной пустотой. Тем самым и эта малосодержательная в целом глава соответствует исторической действительности: общественная отсталость, политическая бессодержательность и ничтожность жизни Германии в тот период, в самом деле, были исторической основой возникновения "абсолютного духа" и соответствующего ему образца в классической немецкой поэзии и философии.

В. "Абсолютный дух"

Мы показали, что уже в заключительной главе предшествующего раздела реальное общественно-историческое движение пришло к определенному застою. Третья, более высокая ступень, дойдя до которой сознание в последний раз проходит весь исторический путь от начала до конца, в определенном смысле уже не есть реальная история. Иначе говоря, здесь речь не идет более о генезисе в наши дни "образов мира", об их действительности, последовательности и возникновении этих различных образов. Дух объективно осуществил себя, и вместе с этим сознание феноменологически достигло той ступени, которая соответствует этому развитию духа.

На этой ступени становится возможным ретроспективный взгляд на всю предшествующую историю. Если в первом разделе действительная история в известной степени находила свое отражение как бы за спиной "форм сознания", так что они осознавали себя лишь в качестве готового результата ими не осознаваемого процесса и переживали свои неизбежные коллизии с внешним миром как противоречие между абстрактной субъективностью и объективностью вообще; если во втором разделе "образы мира" выступают актерами всемирно-исторической драмы, в которой дух от одного образа к другому восходит к самому себе, и поэтому они драматически переживают этот процесс, сражаясь, побеждая или подчиняясь, но всегда переживая свою историческую современность, то теперь мы достигли ступени, когда перед нами развертывается грандиозный эпос о взаимосвязях всемирной истории как завершенном процессе.

Гете и Шиллер относят драму к современности, а эпос к прошлому; различение служит обоснованием нашего изложения и имеет гораздо более глубокий смысл, чем просто сравнение. Поэтому когда речь идет о различии точек зрения, реализованных в первом и третьем разделах "Феноменологии", то речь идет о различии настоящего и прошлого. Правильно понять феноменологическое описание Гегелем абсолютного духа можно лишь тогда, когда мы поймем, что здесь речь идет о взгляде на предшествующее, уже завершенное развитие духа, о познании задним числом глубочайших закономерностей этого развития, о познаний, которое возможно лишь в конце развития, лишь post factum.

Гегель сам неоднократно упоминает об этой точке зрения "Феноменологии". Говоря о произведениях искусства античности, он подчеркивает различие между тем значением, которое имели эти художественные творения для современников, и тем, которое они получают при нашем рассмотрении прошлого. "Таким образом, с произведениями этого искусства судьба не дает нам их мира, не дает весны и лета нравственной жизни, в которой они цвели и зрели, а дает лишь туманное воспоминание об этой действительности… дух судьбы, который предоставляет нам эти произведения искусства, есть нечто большее, чем нравственная жизнь и действительность того народа; ибо этот дух есть [введение духа вовнутрь, как] воспоминание (Er-Innerung) о духе, проявляющемся в них еще внешним образом…"[46] В заключительных замечаниях об абсолютном духе эта мысль воспроизводится еще с большей отчетливостью: "Но воспоминание (die Er-Innerung) сохранило этот опыт (снятые формы этого процесса. — Д. Л.) и есть внутреннее (das Innere) и фактически более высокая форма субстанции. Если, таким образом, этот дух сызнова начинает своё образование, как будто исходя только из себя (иными словами, к, Феноменологии" примыкает "Логика", — Д. Л.), то все же начинает он на ступени более высокой. Царство духов, образовавшееся таким образом в наличном бытии, составляет последовательный ряд, в котором один дух сменялся другим и каждый перенимал царство мира от предыдущего" [47].