Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Новый этап в развитии взглядов Гегеля обнаруживается прежде всего в том, что он начинает видеть в буржуазном обществе основополагающий и неустранимый факт, в сущности и закономерности которого он должен теоретически и практически разобраться. Его анализ осуществляется на весьма субъективистской основе. Это значит: Гегель еще не поднимает вопроса об объективной сущности буржуазного общества, как позднее, в йенский период. Его интерес сосредоточен на том, как сталкивается отдельный человек с буржуазным обществом, как моральный и гуманистический постулат развития личности приходит в противоречие с особенностями и закономерностями буржуазного общества, как этот постулат все же может быть приведен в соответствие с ним, может быть примирен с ним.

Тем самым гегелевское отношение к современности существенно изменилось. Для характеристики гегелевской позиции мы использовали снискавшую себе позднее известность и дурную славу категорию его системы — "примирение". Не случайно, что эта категория, против которой, как мы помним, он решительно выступал (в Берне), именно в этот период становится центральной проблемой его мышления. Отношение индивида и буржуазного общества исследуется в его противоречиях, лучше сказать, в ходе конкретного исследования постоянно возникают новые противоречия, однако цель гегелевского мышления — снять эти противоречия, примирить их. (Столь важный для последующих работ термин "снятие" впервые появляется у Гегеля во франкфуртский период и становится господствующей категорией его мышления.)

Эту новую форму гегелевского субъективизма следует строго отличать от его субъективного идеализма бернского периода, который подробно проанализирован нами в первой главе. Поэтому лишь напомним читателю конечный вывод, что в тот период субъектом общественно-исторических событий был для Гегеля коллективный субъект. Обособление индивида от непосредственной социальности его жизни в античных городах-республиках, возникновение "частного человека" казались тогда Гегелю наиболее отчетливыми симптомами упадка. Субъективизм Гегеля франкфуртского периода есть, напротив, субъективизм в буквальном смысле. Гегель действительно и непосредственно отталкивается от индивида, его переживаний и судеб, исследует отныне отдельные формы буржуазного общества, в плане их влияния на судьбу индивида и их взаимоотношений.

Лишь медленно и постепенно исследование объективной среды индивида — буржуазного общества — выдвигается на первый план. В индивидуальной судьбе отдельного человека, столь презираемого ранее "частного человека", Гегель пытается теперь уловить общие закономерности буржуазного общества, прийти к его объективному познанию. При этом центральным вопросом опять становится прежняя проблема бернского периода — проблема "позитивности", но в ходе исследований достигается значительно более сложное, противоречивое, более историческое ее понимание, чем в Берне. И именно эта постановка вопроса приводит теперь Гегеля к более глубокому исследованию сил, господствуюших в жизни буржуазного общества, к исследованию экономических проблем. Попытка найти философское примирение между гуманистическим идеалом развития личности и объективными, неустранимыми фактами буржуазного общества приводит Гегеля к более углубленному пониманию сначала проблемы частной собственности, а затем и труда как лежащих в основе взаимоотношений индивида и общества.

Это столь изменившееся отношение Гегеля к современности влечет за собой и полностью изменившиеся по сравнению с бернским периодом установки в отношении христианства. Известно, что коренные повороты в идеалистическом понимании истории любого толка связаны с изменениями в понимании религии; даже концепция истории Фейербаха не поднялась выше этой ступени.

У молодого Гегеля отрицательная оценка буржуазного общества, общества "частных людей", была теснейшим образом связана с христианством. Несмотря на попытки исследовать социальные причины упадка античного республиканизма, для молодого Гегеля существенной причиной, движущей силой развития нового времени было христианство. Неудивительно, исходя из изменения своей исторической концепции, Гегель одновременно с изменением оценки современности сразу меняет оценку христианства. Ведь ясно, что у молодого Гегеля, основное содержание идеалистической концепции которого во Франкфурте не только осталось неизменным, но и дополнилось религиозным мистицизмом, христианство превращается в идеологический и моральный фундамент современности.

Не стоит доказывать идеалистический характер этой концепции. Нужно, однако, иметь в виду, что она была не случайной, не беспочвенной, отсюда — ее живучесть и неискоренимость. Ее истоки, влияние которых так искаженно и мистически обнаруживается в различных идеалистических исторических концепциях, состоят в объективной исторической взаимосвязи христианства со всем развитием современной ему Европы.