Читаем Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии полностью

Они с детства избегают состязаний со сверстниками, поскольку проигрывают им физически. Они не знают радости победы в честной борьбе, а потому борьбы не любят. И еще — они не любят всяких общественных учреждений и заведений, потому что именно там поддерживается дух публичности. Куда лучше они чувствуют себя в родительском доме, куда привыкли еще в детстве убегать, уклоняясь от борьбы и драки. Только здесь, в родительском доме их покидает чувство заброшенности в чересчур суровый мир. Покидать это убежище они не хотят. Сама мысль об этом вызывает у них ужас.

Один из эпизодов детства запомнился К. Ясперсу особо, такого ужаса он не испытывал ни до ни после этого:

«Я был в столовой, когда вдруг понял, что однажды мне придется пойти в школу. Я ворвался в переднюю, где мой отец как раз принимал гостя, и стал заклинать его: “Ведь мне же никогда не нужно будет идти в школу! Никогда!”[50]

Ни в какой школе Калли Ясперс не бывал ни разу. Значит, он знал о школьных порядках только из домашних разговоров. Едва ли родители обращались к нему, пугая школой. Скорее, они обсуждали школу в своих, взрослых разговорах, к которым мальчик прислушивался. Отец — либерал не одобрял школу как царство муштры и зубрежки, грубого соперничества и навязываемого единообразия. Всего этого в родительском доме не любили. Заодно со школой здесь не любили и армию, за те же казарменные порядки. К. Ясперс вспоминал, как отец однажды захотел познакомить его с каким‑то мальчиком. Но Калли отказался наотрез: «Нет, я вовсе не хочу знакомиться с ним, ведь он — сын офицера». Отцу — банкиру пришлось успокаивать его, уверяя, что среди офицеров тоже бывают вполне приличные люди.

Ужас, испытываемый Калли Ясперсом перед школой, объяснялся не только суровостью этого наказания, но и его неотвратимостью. Школы было не избежать. И в школу Калли Ясперса все же отдали. Он, как и всякий экзистенциалист, всячески противился своей злой участи, выдумывая причины, чтобы в ненавистную школу не ходить. Первые несколько недель его приходилось провожать до дверей этого отвратительного образовательного учреждения, чтобы «защищать от чужих собак и от полицейских»[51].

Отличником К. Ясперс никогда не был, но учился неплохо. Об этом можно судить объективно. Ведь в ту далекую пору демократия еще не достигла сферы культуры и не утвердила здесь полного равенства отличников и двоечников. Отличники еще были отличниками, а двоечники двоечниками. В каждом классе ученики знали, кто у них идет первым в учебе, а кто последним. Биографы свидетельствуют, что в первые школьные годы К. Ясперс обычно держался шестым среди тридцати своих одноклассников, а в последние годы — третьим. Во время сдачи экзамена на аттестат зрелости его письменные работы оказались столь хороши, что его освободили от устных экзаменов.

Несмотря на вполне приличные достижения в учебе, К. Ясперс всегда очень боялся провала. По его воспоминаниям, без каких‑либо усилий ему давалась только математика, предмет, который считался отнюдь не самым важным в гуманитарной гимназии с лингвистическим уклоном. Языки шли значительно тяжелее. А сочинения на уроках немецкого он и вовсе писал с несказанным трудом[52]. Но дело было даже не в трудностях при освоении предметов. Просто с детства — по нездоровью — у К. Ясперса был немалый опыт неудач: тело отказывало в самый неподходящий момент, и провал происходил даже тогда, когда его ничто не предвещало. Постоянная возможность неожиданной неудачи держала в напряжении.

Но К. Ясперс справился с трудностями вполне достойно, о чем свидетельствует документ, выданный по окончании гимназии:

«Велико — герцогская гимназия Ольденбурга, аттестат зрелости,

19 февраля 1901.

Оценки:

Очень хорошо Хорошо

Удовлетворительно

Неудовлетворительно

Карл Теодор Ясперс, 19 февраля 1901. Родился 23 февраля 1883 года в Ольденбурге, исповедания евангелического лютеранского, сын директора банка Ясперса из Ольденбурга, учился в гимназии 9 лет…

I. Поведение и прилежание — очень хорошо и хорошо.

II. Знания и достижения

1. Религиоведение. На уроках показал хорошее понимание, хорошо

2. Немецкий язык. Читал классиков с хорошим пониманием и интересом и показал устно и письменно хорошие навыки. Его экзаменационное сочинение было хорошим, хорошо

Латынь. Как в грамматике и в стиле, так и в чтении показал хорошие результаты. Письменную работу можно оценить на «хорошо». хорошо

Греческий язык. Он показал в целом хорошее понимание содержания [произведений] писателей. Его экзаменационная работа была хорошей, хорошо

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука