Молодой Ясперс: рождение экзистенциализма из пены психиатрии

Ответный удар «ниже пояса» директор нанес во время прощального визита К. Ясперса к нему в кабинет. Он напутствовал ненавистного юношу словами: «Ведь из вас же не может выйти ничего, вы органически больны»[56]. Это был категорически запрещенный в педагогических и академических кругах аргумент против личности. Ведя полемику, ни один педагог или ученый не должен в качестве аргумента ссылаться на физические недостатки оппонента. (Например, говорить: «Кого может интересовать мнение одноногого об устройстве космоса?») Вдвойне подлым было напоминание о болезни юноше, которому врачи долгой жизни не сулили.

Но мы не можем не признать: К. Ясперс умел выводить из себя противников. Сам он, вспоминая свои школьные годы, сказал, что обрел в гимназии ценный опыт. Больше того: именно там он уяснил для себя основную схему развития событий, которая затем повторялась в различных сферах в последующие годы его жизни. В сражениях с директором гимназии «было предвосхищено то, что вынужденно повторялось во многих вариациях в моем существовании»[57]. А именно: вначале К. Ясперс превращал себя в аутсайдера, в «человека стороннего», не желающего принимать участия в игре по принятым правилам, которые стремился дискредитировать; затем он привлекал к себе внимание, со скандалом противопоставляя себя всему сообществу. Будучи членом этого сообщества, он не мог, однако, позволить, чтобы его изгнали из этого сообщества, потому что бунтарство его имело смысл только в рамках этого сообщества и не было интересно никому за его пределами, и поэтому К. Ясперс никогда не доводил конфликт до логического завершения, до схватки или до разрыва, в последний момент находя какую‑то хитрую формулу, позволяющую ему капитулировать с сохранением лица. (Сам К. Ясперс называл это — «неоднозначный выход»[58]; у нас еще будет возможность увидеть, как такая хитроумная техника балансирования на грани конфликта использовалась им в науке — для борьбы со сплоченной корпорацией, которая, не раздумывая и не слушая никаких разумных аргументов, упорно держится установившегося мнения.)

Единственное, что мог сделать в этой ситуации отец, — удалить сына с поля боя. Он и сделал это, купив для Карла Ясперса- младшего абонемент на охоту в самых живописных местах. Именно так отдыхал от конфликтов на службе и просто от общения с докучливыми людьми сам отец. Он полагал, что сын тоже сможет залечить в уединении душевные раны. Увы! Больной юноша не смог пойти по стопам мужественного отца — охотника. Приступ слабости застиг его прямо на охоте — в одиночестве. Он даже подумал, что умрет прямо здесь, в лесу. Напуганный этим обстоятельством, К. Ясперс — младший вернулся домой и принялся читать Спинозу, которого считал в ту пору «своим философом».

Этот мудрец толковал свободу как согласование устремлений души с теми возможностями, которые предоставляет тело. Разумное избегание излишеств, вредящих телу, — разве это не есть свобода? Как осознанная необходимость?

Человек здоровый никогда не согласится с подобными рассуждениями.

Не позволяет тебе твое хилое тело ходить в лес на охоту — так, значит, твоя осознанная свобода заключается в том, чтобы сидеть дома?

Здоровый человек, издевательски усмехаясь, заменит спинозовскую формулу «Свобода есть осознанная необходимость» обидными поговорками. По — русски они звучат так:

«По одежке протягивай ножки».

«Каждый сверчок знай свой шесток».

Но и Спиноза не был здоровым человеком.

У него, как и у Карла Ясперса, были очень больные легкие.

А потому Спинозе не оставалось ничего иного, кроме свободы как осознанной необходимости и философии разумного самоограничения.

Когда не имеешь того, что любишь, приходится любить то, что имеешь.

У Б. Спинозы был туберкулез. Он болел чахоткой двадцать лет, усугубляя болезнь табакокурением (что в XVII веке считалось лекарством от туберкулеза). Деньги на жизнь он зарабатывал тем, что шлифовал линзы для оптических приборов. Вдыхание возникающей при этом стеклянной пыли здоровья ему не добавляло.

Если здоровья нет, приходится возводить в идеал умеренность и аккуратность, называя их счастьем.

Диагноз Ясперсу во времена учебы его в гимназии еще поставлен не был.

Но он уже болел, а потому почувствовал родство духа со Спинозой.

Родство дыхания. Родство души. Родство духа.

Недостаток дыхания и избыток духа

Легкие у К. Ясперса были больными с самого рождения: младенец задыхался и не мог нормально сосать материнскую грудь.