Молодой Индиана Джонс и цыганская месть

Найти его не составляло труда. Улица кончилась, и начался песчаный пологий берег моря, которому не видно было конца. Его усеяли сотни крытых телег – цыганские дома на колесах, рядом с каждым были привязаны лошади.

Инди и Торн бродили среди телег и костров, на которых в котелках готовился ужин. Женщины вертелись около новых людей, предлагая отгадать их судьбу. Мужчины были настойчивее. Они кричали, что готовы купить или обменять лошадей, которых вели в поводу Инди и Торн. Никто из них – ни мужчина, ни женщина, ни ребенок – не обращал внимания, когда ему говорили «нет».

– Главное не упускать из вида наших лошадей, – сказал Инди. – Ты ведь знаешь, что говорят о цыганах. Они известны во всем мире как самые наглые конокрады и самые хитрые барышники.

Бросив на Инди неодобрительный взгляд, Торн возразил.

– Я удивлен тем, что слышу, Индиана. Более того, я потрясен. Где ты мог наслушаться таких разговоров? Группы людей, чем-либо отличающиеся от других, всегда становятся жертвами несправедливых предвзятых мнений. Ты уже почти взрослый и должен бы это знать.

– Прости, не размышлял над этим, – ответил Инди.

Про себя он подумал, что Торн стал одним из ведущих мировых защитников цыган. Очевидно, это пошло ему на пользу. Посмотрите только на его горящие глаза, на его уверенную походку! Ведь раньше этого совсем не было. Если любовь сделала его таким, значит, она не так уж плоха. Тем не менее, Инди не преминул напомнить себе, что он не собирается упускать из вида – в целях защиты себя и Торна – все, что связано с Сарой. Он не забыл, что любовь слепа, хотя она и сделала Торна лучше.

Торн вглядывался в лица, освещенные огнями костров. Солнце почти погрузилось в море, которое стало бледно-лиловым. Небо над морем было темно-алым. Ночь вот-вот падет на морской берег. Скоро будет невозможно найти Сару.

Отчаявшись, Торн наконец заговорил с вертевшимся возле них мужчиной.

– Скажите мне, добрый человек, не знаете ли вы случайно юную девушку по имени Сара?

– Сара? – Мужчина улыбнулся, обнажив ряд золотых зубов. – У нас тут сотни девушек по имени Сара. Но здесь очень мало таких прекрасных лошадей, которых я хочу обменять на ваших старых кляч. Просто потому, что имею ужасную слабость к белым лошадям. Знаю, что разорюсь, но иначе не могу.

Торн резко повернулся от него в сторону и застыл на месте.

Инди повернул голову и посмотрел туда же. Возле горящего костра танцевала Сара.

Это был быстрый, как вихрь, испанский танец с кастаньетами под резкие аккорды гитары. Торн, точно завороженный, смотрел на девушку. Инди вынужден был признать, что она хороша.

Внезапно Сара топнула ножкой, раздался последний аккорд, и танец кончился. Ни Торн, ни Инди не успели двинуться с места, как она уже была рядом.

– Вы уже здесь, – сказала она, заглядывая Торну в лицо. – А я не ожидала вас здесь увидеть и собиралась завтра сама вас искать.

– Неужели? – спросил Торн, очень поглупевший с той минуты, как подошла Сара. – Хотели мне погадать еще раз?

– Нет, – мотнув головой, ответила девушка. – Есть один человек, который желает вас видеть. Вы можете кое-что сообщить ему о том, что его интересует.

– Кто он? – спросил Торн.

– Увидите сами, – сказала Сара. – Я провожу вас к нему.

Торн был готов пойти за Сарой хоть на край света. Надо отрезвить его во что бы то ни стало, чтобы не попасть в ловушку.

– Неужели ты собираешься бросить меня одного с лошадьми? – сказал Инди, притворившись испуганным. – Бросить мальчишку одного в цыганском таборе? Вспомни, что ты обещал отцу следить за мной.

Торн колебался. Он поочередно смотрел то на Инди, то на Сару.

Инди думал, что Сара придумает сейчас какую-нибудь уловку и заставит Торна исполнять ее волю, и пытался найти способ, как вырвать Торна из ее когтей.

Но Сара даже пальцем не пошевелила. За нее все сделал громадный цыган с золотой серьгой в ухе и с ножом в руке. Его такой же огромный напарник тоже держал наготове нож.

– Ты и мальчишка пойдете с нами, – сказал первый.

– А как же наши лошади? – запротестовал Инди, чувствуя, что все пропало.

– Можешь о них не беспокоиться, – заулыбался второй цыган. – Мы очень хорошо заботимся о лошадях.

– Но «заботимся» также и о горгиос, которые не слушают голоса разума, – добавил его напарник.

Ни Торн, ни Инди не спросили, что означает слово «горгиос». Суровые взгляды цыган и их ножи сказали им все.

«Горгиос» означало чужаки, которыми они здесь и были.

Глава 8

В палатке на большой подушке, покрытой голубым шелком с красивой вышивкой, сидел очень старый человек. Он почти облысел, только за ушами и на затылке еще оставались седые волосы. Усы и длинная борода были тоже седы, смуглое лицо покрывали старческие морщины. Но взгляд его черных глаз говорил о том, что он сохранил остроту ума и проницательность.

– Это мой прадедушка Стефан, – сказала Сара. – Он хочет, чтобы вы рассказали ему о рукописи, ради которой приехали сюда. Той самой, о которой вы мне говорили.

В палатке, кроме Сары, Торна, Инди и Стефана больше никого не было. Снаружи стояли двое мужчин с ножами и еще несколько, бывших возле палатки раньше.