Молодой Ленинград ’77

Алька зашел в помещение дежурного по станции и увидел девушку, сидевшую на стуле. Рядом стоял небольшой чемодан, а к нему была прислонена чем-то набитая капроновая сетка.

— За гостьей? — кивнул на девушку дежурный, пожилой мужчина.

— Да, я с семьдесят второго, — сказал Алька.

— Вы за мной? — обрадовалась девушка. Она быстро поднялась с места, засуетилась, стала поспешно поправлять свои короткие черные волосы, синюю кофточку, потом схватилась за чемодан, но Алька молча отстранил ее руку.

— Пошли, — сказал Алька и направился к двери. Девушка подхватила сетку и последовала за ним, но у дверей обернулась к дежурному:

— Спасибо вам большое. Извините за беспокойство.

— Пустяки, — махнул рукой дежурный. — Передай, дочка, привет деду с бабкой. От Михалыча.

— Хорошо, передам, — улыбнулась девушка и вышла на улицу.

Пройдя несколько шагов, Алька остановился и опустил чемодан на землю.

— Подождите меня здесь, я куплю сигарет, — сказал Алька и побежал в железнодорожный магазин.

Купив шесть пачек «Шипки», Алька рассовал их по карманам и вернулся к девушке.

— Зря вы бегали за сигаретами, — сказала она Альке. — У меня целых три пачки «Столичных». Не верите? Я ведь иногда курю. Только не говорите об этом бабушке и дедушке, а то они сердиться будут.

— Ладно, — усмехнулся Алька и спросил: — Как вас звать?

— Давайте познакомимся. Меня зовут Галей, — улыбнулась девушка и протянула Альке маленькую загорелую руку.

— Алька, — сказал Алька и пожал Галину руку, заметно смутившись.

— Признаться, я не думала, что меня придет встречать… чужой человек, — сказала Галя. — Что-нибудь случилось с нашими? Они здоровы?

— Василий Никитич приболел немного, а Анна Семеновна утром приходила сюда… В общем, я не сказал о вашем приезде.

— Значит, они не знают, что я приехала?

— Нет.

— Вот будет для них сюрприз! — радостно воскликнула Галя. И тут же, немного посерьезнев, добавила: — Спасибо вам, что встретили меня. А то как бы я одна…

— Пожалуйста, — не оборачиваясь к семенившей за ним Гале, отозвался Алька. — Я ведь это так… Шел за сигаретами сюда.

Они пришли к тому месту, где на обочине запасного пути Алька оставил привезенный им майдерон. Когда Алька взгромоздил его на рельс, Галя искренне удивилась:

— Ой, какая смешная тележка! Я такой, кажется, никогда не видела. А может, забыла. Я ведь здесь не была уже четыре года.

— Майдерон называется, — сказал Алька. — На нем инструмент возим, а если понадобится, то и шпалы.

Он положил на него вещи и кивнул девушке:

— Все в порядке. Пошли.

Тихо и монотонно загудели колесики майдерона. Алька шел размашистым шагом, ступая и по шпалам, и по балласту между шпал; в своих кирзовых сапожищах ему было все равно. Зато Галя в модных туфельках частила по шпалам, наступая на каждую, и быстро уморилась, раскраснелась и стала отставать от Альки. Он обернулся, увидел, что Галя далеко отстала, и остановился.

— Я совершенно не умею ходить по шпалам, — виновато сказала Галя, подходя к Альке.

— Да нет, это я расшагался…

Дениславль остался за спиной уже в двух километрах, и по обеим сторонам железной дороги возвышалась мрачная тайга. Солнце садилось. Его лучи освещали желтым, неярким светом только макушки вековых елей и сосен.

Теперь Галя шла впереди Альки, по рельсу, балансируя руками и часто оступаясь. Синяя кофточка и темные брюки изящно облегали ее невысокую, плотную фигурку. Алька не сводил глаз с Гали, любуясь ею, и ему вдруг захотелось взять ее на руки и отнести домой вместе с вещичками. Но тут Галя обернулась и весело спросила:

— Алик, вы давно там живете?

В первый миг Альке показалось, что Галя угадала его мысли, но о другом спросила только из приличия, чтобы не смущать его. Он весь вспыхнул, но, придя в себя, проговорил:

— Второй месяц. Нас здесь трое ребят. После училища…

— И вам не скучно?

— Когда как. Но в общем-то ничего, терпимо. Летом здесь хорошо. Зимой, наверно, будет тоскливо.

— А работа вам нравится? — спросила Галя.

— Да я, пожалуй, не задумывался над этим. Но, наверно, нравится. Я ведь никогда не думал о другой профессии. Еще в детстве знал, что стану железнодорожником. А из игрушек у меня были почти одни паровозы.

— И сколько лет вам нужно отработать?

— Два года.