Молодой маг Хедин

— Обещал, — вздохнул Старый Хрофт. — Будь по-твоему.

— Вот и хорошо, — тьма сгустилась, окутав Гулльвейг словно плащом. — Прощай, Отец Богов, не скоро свидимся. Недосуг мне будет, дел уж слишком много. Большие дела затеваются, дела невиданные, но ты меня в них не ищи. Не там я буду.

— А где же? — не удержался Один.

— Ах, Отец Дружин, Отец Дружин! У Матери Ведьм своего начатого хватает. А боги, маги, восстания, войны — это ваши, мужские, забавы. Кончатся они в один прекрасный день, и миром займёмся мы, ведьмы. На наши плечи ляжет всё.

— Не могу дождаться, — съязвил Старый Хрофт.

— Ждать и впрямь долгонько придётся, — легко согласилась гостья. — Но что для нас с тобой время, друг мой?

«Какой я тебе друг?» — едва не брякнул Отец Дружин.

— Всё равно, — сказал он вслух. — Помня тебя в Асгарде, Гулльвейг, поневоле задумаешься.

— Что ж, тогда помогу, — она наклонилась к уху Отца Богов, быстро и горячо зашептала:

— Будут войны, будут походы и битвы. Пламя повсюду, огонь, смерть, как положено от века. Мать Ведьм видит и знает. Видит, как расступятся стены мира, как войдёт сквозь них чернота, что не чернота, и ночь, что не ночь, но Мать Ведьм останется незримой. Не стоит искать её и призывать, ибо справитесь без меня. И тебе лучше обо мне забыть, бог Один, пока не настанет час, пока не изменится мир, пока не прогремит по всему сущему и несущему гибель богов, великая, настоящая. Никто не поможет вам, кроме лишь вашего разума, а я, Мать Ведьм, займусь извечно женским: буду готовиться принять роды.

— Чьи?

— Нового мира, конечно же, — её губы слегка коснулись виска Старого Хрофта. — Если не удастся мужам, настанет черёд жён. Но не на поле битвы.

— Загадки, Гулльвейг, загадки…

— Таковы уж мы, ведьмы. Обожаем говорить загадками. Ну, прощай, бог Один. Мы увидимся. Хоть и не скоро. Да! Чуть не забыла. О Фенрире я позаботилась. Твой названый племянник в безопасности, Отец Дружин.

И она исчезла.

(Комментарий Хедина: никогда я не слышал от Старого Хрофта об этой встрече с загадочной Гулльвейг. Сам я этой особе никогда не придавал значения — в Упорядоченном преизрядно древних сил, Молодые Боги истребили их без числа, но и осталось немало. С иными мы оказывались в союзе, иные, окончательно обезумев, выступали против нас, иные оказывались в заложниках у сил молодых и дерзких, вроде так называемых «Безумных Богов», кого пришлось давить Гильдии Боевых Магов; иные так и оставались сами по себе, ни нашим, ни вашим; их не трогали ни мы, ни наши противники.

Прародительница ведьм, основоположница женской магии — но при этом никогда ни во что не вмешивавшаяся открыто. Загадочные сущности вроде Лунного Зверя всегда интересовали меня гораздо больше. Однако, перечитав эти строки Старого Хрофта, я невольно подумал, что эту самую Гулльвейг неплохо бы отыскать. Потому что уж больно всё это смахивало на заговор. Самый настоящий заговор, ну или чей-то «план» с большой буквы.

Не привык становиться мелкой тавлейной фигуркой в чьих бы то ни было руках.

Добавлено уже совсем на полях страницы, всё той же рукою Хедина:

Гулльвейг скрылась, подмастерья не могут отыскать никаких её следов.

Ещё дальше, иным пером и другими чернилами: Специально вернулся к рукописи Хрофта — Гулльвейг нет нигде. Множество лет так называемая «мать ведьм» никак и ничем себя не проявляет. Она не в союзе с козлоногими, она не в союзе с Дальними. Она сама по себе и так запряталась, что не вдруг отыщешь. Подмастерья требуются в иных местах, поиски прекращаем.)

IX