Молодой маг Хедин

Отец Дружин старался не покидать Хьёрвард, не рыскал по тем мирам, где гремели сражения. Настал поистине роковой момент — Молодые Боги должны убедиться, что Древний Бог ничего не замышляет, что он отнюдь не рвётся встать на сторону Ракота, что «зло в нём поистине побеждено».

Что он и впрямь сделался «милым», как брякнула тогда Ялини.

Поэтому, как бы ни хотелось ринуться в схватку, Старый Хрофт терпел, запрещая себе даже «одним глазом взглянуть», как разворачивается война.

Однако слухи доходили. Многие магические существа, способные странствовать по Межреальности, бежали от грохочущих битв; для иных имя бога Одина продолжало кое-что значить.

Так они с Хедином узнали, что Ракот — моментально прозванный Узурпатором, явно по указке Ямерта, — уже захватил множество миров, в том числе и таких, где «силы особенно много», как выражались рассказчики, не знакомые с высшими магическими премудростями. Сперва сопротивлялись ему только местные племена и правители, и было отчего — выращенные в тенетах тьмы твари Ракота желали жрать, и желали жрать человечину. Шла с Восставшим и нелюдь, тоже в немалом числе, там мстили за былые поражения, за бегство в нижние миры, за утерянные угодья — люди не церемонились с теми, кто считал поджаренного на угольях человеческого младенца изысканным лакомством.

Наверное, тут наступлению Узурпатора и пришёл бы конец; однако Владыка Тьмы оказался хитрее.

Он прекратил бесчинства своих ратей. Рассказывали, что он самолично разгонял отряды, запятнавшие себя кровавыми оргиями, лишая их чести сражаться под своим знаменем; и не препятствовал разъярённым жителям подвергшихся вторжению миров отомстить сполна за случившееся.

Путь истинного воина, сказал бы Старый Хрофт.

(Комментарий Хедина: Первое Восстание Ракота — тема неисчерпаемая. Как, впрочем, и так называемое «Второе». Именно тогда, кстати, Ракоту удалось ворваться и в Хьёрвард; но сейчас я вижу, что Отца Дружин совершенно не занимали те, кто погиб от рук (или лап, или клыков, или когтей) вторгшихся тёмных воинств. Разрешение «отомстить за своих» Старый Хрофт замечает и приветствует, а вот гибель тех, за кого, собственно, и пришлось воздавать сторицею, для него словно не существует.

Одно слово, Древний Бог.)

Молодые Боги не вмешивались. Бездействовали и маги хединского Поколения, занятые своими делами на вершине Столпа Титанов. Ракот занимал мир за миром, они падали к его ногам перезрелыми осенними яблоками; он быстро учился, и теперь свора чудовищ Тьмы, которую он пускал вперёд, сокрушала ту защиту, что использовала силы Ямерта, Ямбрена и остальных; рати людей, гоблинов и прочих входили в сам мир, но лишь после того, как поклявшихся верностью Ямерту королей и правителей удавалось до смерти запугать армадами чёрных морматов, в безмолвии проплывающих над стенами крепостей и показывающих, что стены от армий Ракота Побеждающего — не защита.

Отец Дружин какое-то время размышлял, чем Узурпатор ухитряется привлекать на свою сторону всё новые и новые миры — о восстаниях в его глубоком тылу, восстаниях под знамёнами Молодых Богов никто и не заикался. Быть может, до Старого Хрофта просто не дошло правдивых вестей; а может, таковых и вовсе не случилось.

Так или иначе, но Ракот наступал. Какие-то миры покорялись ему сразу, в каких-то вспыхивала война — порой весьма долгая, по людским меркам. И вот настал день, когда и в Восточный Хьёрвард пожаловали посланники Восставшего; пока ещё тайно, пока ещё хоронясь в тени, они крадучись пробирались от селения к селению, от города к городу, «неся слово правды».

Они шептали о тирании Молодых Богов, об их жрецах, изрекающих «слово закона», хотя настоящий закон должен родиться среди людей, обычных людей, что в поте лица зарабатывают семье и себе на хлеб. О том, что волею Молодых Богов люди обречены жить в суровых и холодных краях, в то время как края солнечные поражены засухами, изнывают от зноя и тоже непригодны для жизни; всё это лишь для того, чтобы миры тёплые, изобильные дождями и плодородной землёй, где зима — время отдыха и забав, а не жуткой стужи, высасывающей саму жизнь, обрекающей людей на прозябание в занесённых снегом домах, мало чем отличающихся от медвежьих берлог, — чтобы эти тёплые миры остались бы девственные и «неиспорченные» человеком, чтобы остались бы как заповедники для услаждения взоров Молодых Богов и редких, избранных ими невесть за какие заслуги племён.