Молодой пенсионер на проводе

– Мам, – сделался серьезным Макс, – может быть, когда-то он и стоил тридцатку. Сейчас времена изменились. Мы все узнали. Ему красная цена пятнашка. И лучше продать своим, чтоб он был в надежных руках, чем чужим. Мы бы зажили здесь, как большая дружная семья, – он указал рукой на троих позади. – Восстановили б его…

– А меня в Подмосковье? – еще не крича, но уже охрипнув от внутреннего возмущения из-за наглости и невероятного бездушия детей, проговорила Елена Васильевна.

– Но с тобой не уживешься, – тихо, но злобно ответил Макс.

– Скажи еще, что это я виновата, что отец ушел… – сквозь зубы, готовая накинуться на него с кулаками, прорычала Елена Васильевна.

– Мы так и знали, что ты это скажешь! – хлопнул себя по голове Макс, а Антон отвернулся. – Так и знали, что все так будет. А ведь хотели по-хорошему!

– По-хорошему три месяца мне не звонили и не писали? – почти в слезах кричала Елена Васильевна.

– Два месяца! И как тебе звонить? – тоже на крик перешел Макс, походя на мать, любившую сразу выразить внутренние катаклизмы. Антон, как отец, предпочитал отмалчиваться до последнего. – Вот мы пришли, и что?

– Что? – орала она. – Могли бы попросить прощения.. Я вас вырастила. Всю душу в вас вложила. Жизнь вам подарила, – горькие настоящие слезы лились рекой, застилая глаза.

– Да! Да! Да! Тысячу раз да! – продолжал орать старший сын, сзади женщины пытались остановить его, но было бесполезно. – Да, ты святая, ты молодец! А мы говно сраное, так же ты нас называешь? И я признаю это. Ты хорошая, а мы такие, какие есть! – он развел руками в стороны. – Ну что поделать? Твоим мерилом мерить, все тогда говно сраное. А ты не мерь по себе! – он пригрозил ей пальцем. – Попробуй и нас понять. Мы как между двух огней.

– Вон отсюда! – вскричала Елена Васильевна из последних сил и выскочила из комнаты, будто спрыгнула с той жуткой карусели, которая ее мучила ночами последние три месяца. А может, всю жизнь.

– Ничего другого и не ожидалось, – тихо, по-отцовски подытожил Антон.

– 11 -

Елена Васильевна позвонила в рекламное агентство и сказала, что выйдет на работу раздатчицей флаеров и расклейщицей рекламных объявлений как только, так сразу. Костюм картошки был готов. Ее ждали в среду. Сейчас был понедельник. Ей больше не хотелось свиданий, приключений, хотя виртуальные и малознакомые женихи продолжали писать, несмотря на то, что в профиле она стояла нынешняя, на фоне своего обплеванного дома.

Писали все: и запойный алкоголик Александр, оказавшийся прекрасным любовником, с кем Елена Васильевна испытала долгожданное удовольствие без мучений, и Вей передавал весточки через секретаря агентства, приглашая на свидание с переводчиком английского, чтоб получше объяснить свою позицию, из-за которой произошло недопонимание в отеле. На слове «английский» Елену Васильевну чуть не стошнило.

Пара маньяков, предлагавших непотребности, так и продолжали написывать и предлагать. Елена Васильевна от нечего делать залезала в интернет, чтоб почитать в каких хоть местах нужно подмываться, чтоб с ними найти общий язык. А потом с деловым видом отмечала:

– Надо же! Оказывается и так можно.

Писал Михаил из Сочи. Его фотографии больше всего нравилось разглядывать: сад и ульи росли, у дома появилась крыша.

– Интересно на какие шиши он там строит? – без интереса разглядывала фото Елена Васильевна, развлекая себя чтением писем без ответа.

“Я знаю, тебе грустно. Может быть, сейчас ты даже плачешь”, – писал абонент «Михаил не мое».

"А что мое? – слезы и в самом деле навернулись на глаза. – Что тогда мое? Эти гаденыши? Старый импотент с диабетом? – она посмотрела на большую совместную фотографию, где дети еще были маленькими, а Паша иногда улыбался. – Быть проституткой? Посудомойкой? Что я вообще хотела от этой жизни?”, – закрыв лицо руками, заревела Елена Васильевна, понимая, что впервые задала себе этот вопрос, хотя его задают абитуриенты, а не пенсионеры.

Она замерла в позе отчаяния или, как говорят, в позе эмбриона и находилась так долго, будто заснула. Но ее разбудил телефон: пришла новая фотография от «Михаила не мое» – он выслал ей фото первой розы, что расцвела в этом году в его саду, возделанном умелыми руками.

Неожиданно женщина спрыгнула с кровати и стремглав бросилась в подвал, где лежали старые вещи, разные сувениры из поездок. Она искала коробку, на которой было написано «Индия». Всякая дребедень: пластиковые вееры от жары, дешевые платки и сари, были даже тапочки, сворованные из отеля… и… конвертики.

Два конвертика в форме треугольников. Елена Васильевна явственно вспомнила этот период. Одна из первых поездок с Пашей за границу. Он только разбогател, на первые деньги они отстроили этот дом, а следующие решили тратить на путешествия. В то время мало кто мог себе это позволить.

Их встретила сочная, яркая, грязная Индия с ее невероятными фантастическими храмами, где можно было загадывать самые смелые мечты, которые, казалось, сбываются прямо там.