Молодой Сталин

Во время прогулок во дворе за арестантами особо никто не следил: сохранить что-либо в тайне было трудно. Сосо всегда знал о вновь прибывших, знал, как ведут себя заключенные. Подобно американским мафиози, управлявшим “Коза ностра” из тюрьмы, Сосо вскорости наладил связь с внешним миром. “Он продолжал руководить всем из тюрьмы” [62].

Власти сделали серьезную ошибку, разрешив революционерам учиться в тюрьме. Эти одержимые самоучки усиленно занимались, а яростнее всех – Сталин. Его сокамерники рассказывали: “Он целый день читал и писал”. “В тюремной жизни он установил распорядок: вставал рано утром, занимался гимнастикой, затем приступал к изучению немецкого языка и экономической литературы… Любил он делиться с товарищами своими впечатлениями от прочитанных книг…” Другой заключенный сказал, что Сталин превратил тюрьму в университет. Сам он называл тюрьму “второй школой”.

Тюремщики были покладисты – либо потому, что революционеры были “из благородных”, либо потому, что их подкупали, либо потому, что они сочувствовали революционерам. Один из друзей Сталина был посажен в соседнюю камеру и попросил познакомить его с “Коммунистическим манифестом”. “Встречаться мы не могли, – вспоминал Сталин. – Но… я читал “Манифест”, находясь в своей камере, и в соседней камере могли слушать. Как-то во время одной из моих “лекций” в коридоре послышались шаги. Я прервал лекцию. Вдруг слышу:

– Почему молчишь? Продолжай, товарищ.

<…> Оказалось, что продолжать лекцию меня просил солдат-часовой” ⁵.

Один текст наверняка циркулировал по “тюремному телеграфу”: в марте 1902 года марксист, теперь выступавший под псевдонимом Ленин, издал брошюру “Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения”. Автор требовал создать новый “авангард” безжалостных конспираторов; эта идея моментально расколола партию. “Дайте нам организацию революционеров – и мы перевернем Россию!” – обещал Ленин [63] ⁶.

Ротмистр Джакели поймал батумских сосоистов, в том числе молодую хозяйку и подругу Сталина Наташу Киртаву. Когда Наташа вошла на тюремный двор, к ней подошел незнакомый арестант: “Товарищ Сосо просит вас взглянуть наверх, в окно”.

Наташа приняла меры предосторожности на случай, если это шпик. “Я не знаю никакого Сосо”, – ответила она.

Но, когда ее заперли в ее камере, у ее окна появился Сталин. “Скучаете, товарищи?” – осведомился он. Наташа поняла, что Сталин по-прежнему руководил борьбой – и в тюрьме, и за ее стенами. “За заботливость… все политические заключенные его очень любили”. О Наташе он действительно заботился хорошо. Однажды, когда она пошла повидаться с ним, один из часовых поймал ее и оттащил от камеры рукоятью сабли. Сталин потребовал, чтобы часового уволили. Его смелость завоевала ему не только популярность у заключенных, но и уважение тюремного начальства: он настоял на своем ⁷. Им восхищались не только сосоисты: другой его сосед по камере признавал, что, хотя впоследствии Сосо стал чудовищем, “он был любезным и обходительным сокамерником” ⁸.

Тифлисский прокурор решил: чтобы обвинить Сталина в руководстве батумским восстанием, улик недостаточно. Возможно, свидетели боялись и поэтому не показывали на Сталина. Это обвинение с него сняли, но он остался в тюрьме, потому что ротмистр Лавров расследовал другие обстоятельства: роль Сталина в Тифлисском комитете. 29 августа жандармы предъявили Сталину и его соратникам обвинение. Но бюрократические процедуры тянулись еще долго ⁹.

Сталин заболел давно мучившей его грудной болезнью (иногда он говорил, что это проблемы с сердцем, иногда – что с легким). В октябре Сосо добился того, чтобы его вместе с подельником Канделаки переправили в больницу ¹⁰. Вопреки революционной этике он трижды обращался к самому генерал-губернатору – князю Голицыну:

Все усиливающийся удушливый кашель и беспомощное положение состарившейся матери моей, оставленной мужем вот уже 12 лет и видящей во мне единственную опору в жизни, заставляет меня второй раз обратиться к Канцелярии главноначальствующего с нижайшей просьбой освободить меня из-под ареста под надзор полиции. Умоляю… не оставить меня без внимания и ответить на мое прошение. Проситель Иосиф Джугашвили. 1902 г., 23 ноября ¹¹.

Болезнь не мешала ему творить бесчинства. Когда 17 апреля 1903 года экзарх Грузинской церкви явился, чтобы отслужить обедню для своих заблудших сыновей, бывший семинарист организовал против него демонстрацию, после чего был заточен в одиночку. За этот бунт, не первый в карьере, Сталина перевели в более строгую Кутаисскую тюрьму на западе Грузии.