Молодость

Матч заканчивался. Лацио проигрывал. Сальваторе следил за игрой, временами позволяя себе эмоциональные проявления. Чиро был молчалив и задумчив – все пространные рассуждения Кастеллаци были для него менее интересны, чем картина мирной встречи двух злейших политических противников. Суровая непримиримость лозунгов сталкивалась в его разуме с реальной картиной мира. Молодой человек внезапно очень остро осознал, что политика всегда была для людей лишь развлечением, способом времяпрепровождения. Чиро вспомнились вчерашняя буржуазная словоохотливость Кастеллаци посвященная куску мяса, только теперь в голове Бертини под эти разговоры шло документальное кино про Войну, в котором Муссолини и Тольятти мирно смотрели футбол. У Чиро дух захватывало от такого цинизма. «Просто развлечение!..»

– Теперь давайте еще немного поговорим о Ювентусе, мой юный друг. Как я и предположил, закончилось все в пользу бьянконерри. В кальчо есть одно правило, которого не найдешь ни в одном своде. Его формулировка звучит следующим образом: Ювентус побеждает. Это все. Просто, Ювентус побеждает. Сейчас у них внутренние проблемы, но они их решат в скорости, и все вернется к формуле «Ювентус побеждает». Разумеется, бьянконерри проигрывают отдельные матчи, но в итоге все равно побеждают. Когда не удается победить на футбольном поле, они работают с судьями, футбольной федерацией или просто покупают лучших игроков соперника. Их никто не любит. Легче отыскать честного человека в Палате депутатов, чем тиффози, которые не враждовали бы с тиффози Ювентуса. И при этом, что характерно, Ювентус, пожалуй, самый негеографический клуб Италии – за них болеют по всей стране. У них нет политической ориентации, точнее, она всегда такая, какая нужна в данный момент, их игровая философия подчинена одному единственному принципу – победе любой ценой. Они всегда богаче всех и никогда не стесняются этим пользоваться.

Ювентус принадлежит семье Аньелли. Если вы хоть немного следите за тем, что происходит вокруг, то знаете, кто это. Аньелли, это ФИАТ. Эти люди, пожалуй, единственная реальная политическая сила в стране. Их идеология, это деньги. Их политическая программа, это сохранение и приумножение собственного богатства. Их политическая воля простирается на долгие годы вперед.

Кто правит страной, им неважно. Когда король отказался вступать в Первую войну, они были пацифистами. Когда король в нее все же вступил, они сразу стали милитаристами и поставляли армии самолеты. Когда к власти пришли фашисты, Аньелли мгновенно стали фашистами и достигли вершин. Когда Муссолини ввязался в Войну, они его поддержали и поставляли армии самолеты и грузовики, а потом, когда дела повернулись круто, без раздумий стали сторонниками его свержения. Пока король был популярен, они были убежденными монархистами, что вовсе не помешало им стать настоящими республиканцами после изгнания Савойского дома. Завтра Советы предложат им открыть свое производство в России, и Аньелли согласятся. Если вдруг к власти в Италии придут красные, Аньелли мгновенно станут убежденными борцами за свободу трудового народа и ЦК Компартии вовсе не смутит их монархическое и фашистское прошлое. Разумеется, я говорю не только об этом семействе, но и о других… организациях подобного рода. Что бы мы не делали, под какие бы знамена не встали, правило неизменно – Ювентус побеждает… Впрочем, в футбол Лацио все равно играет лучше.

Глава 9

Слежка

Бородач следил за адвокатом Малатестой уже несколько дней. Чернорубашечник вел вполне мирную жизнь пожилого римлянина. Он обедал в одних и тех же местах, покупал одни и те же газеты, встречался с одними и теми же людьми. Не испытывая проблем с деньгами, Малатеста жил в небольшом доме неподалеку от Дворца правосудия, что показалось Бородачу весьма ироничным.

Таким тихим доживающим свой век пенсионером виделся синьор Малатеста при первом приближении. Однако Бородач быстро понял, что это скорее маска, которую старый фашист носил для того, чтобы казаться безобидным. На второй день слежки Итало заметил, что рядом с Малатестой все время оказывается один и тот же человек в штатском. Он обедал через несколько столиков от адвоката, читал газету у киоска, в котором Малатеста покупал прессу, курил в парке неподалеку от скамейки, на которой о чем-то беседовали Малатеста и хмурый мужчина со значком Социального движения. Человек каждый день менял одежду, все время делая выбор в пользу наименее броской. Лицо его было одним из тех лиц, которые невозможно запомнить.