Молодость века

При «Баги-Шахи» был громадный сад, вернее парк, с многочисленными цветочными полями, бассейнами и аллеями. В нем жили всякие дикие и полудикие твари: змеи, джейраны, очень большой горный орел-кондор с подрезанными крыльями. Он имел скверный, драчливый характер, и особенное бешенство вызывали в нем белые и блестящие цвета. Мы часто садились завтракать в саду. Если на ком-нибудь из нас были надеты белые брюки, то кондор очень ловко и бесшумно подбирался сзади к сидевшему и одним ударом крепкого кривого клюва разрывал брюки сверху донизу. Тогда пускались в ход стулья, палки и всякие другие предметы. Обращенный в бегство кондор удирал, смешно переваливаясь на ходу и взмахивая подрезанными крыльями.

Обычно он бродил весь день по саду и двору, а к ночи взбирался на свою любимую горку, выделяясь зловещим профилем на фоне белой стены.

Когда же случилось ему забрести в домик оператора, он сразу наткнулся на блестящий предмет — бидон с керосином. Усердно продолбив его в нескольких местах и устроив в комнате керосиновый потоп, кондор принялся за жестянку с пленкой и прорезал ее своим клювом, как ножом. Пленка была изорвана и, кроме того, вымочена в керосине.

Горю оператора не было предела: пропали его труд, его удачные снимки и пленка, которой было так мало. Приходилось начинать все снова.

Между тем возникли серьезные осложнения и с Мухаммед Серваром: он никак не хотел поверить, что мертвые, несуществующие люди могут двигаться на экране, как мы ни старались подробнейшим образом объяснить ему суть дела. Лучшим разъяснением послужил бы киносеанс. Но как его устроить? Электричества, конечно, в Герате не было. Доставить из Кушки по вьючным тропам кинопередвижку с мотором было очень нелегко. Однако мы решили сделать именно это.

С величайшими трудностями нам удалось достать и привезти по частям принадлежавшую какому-то политотделу кинопередвижку. С еще большими трудностями мы ее собрали, установили и устроили сеанс — первый в Афганистане. Следует отметить, что произошло это в такой момент, когда советская кинематография собственно еще и не родилась, а существовала лишь революционная кинохроника.

Вскоре оператор уехал в Кабул, заснял там ряд интереснейших эпизодов из жизни афганской столицы, в частности, торжества по случаю национального освобождения и, наконец, вернулся в Москву.

Крайне интересно, сохранились ли эти хроники 1921 года в архивах и демонстрировались ли они у нас?

КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЕ ВОССТАНИЕ ЭНВЕР-ПАШИ И ЕГО ГИБЕЛЬ

Новый генерал-губернатор прибыл в сопровождении пышной свиты, состоявшей почти исключительно из молодых офицеров. Это был вполне цивилизованный человек. Но не так-то легко оказалось ему войти в курс дела огромной пограничной провинции, в которой исторически (со времен Эюб-хана) сложилась некоторая оппозиционность к Кабулу и где с давних пор правил по древним обычаям Мухаммед Сервар-хан. Надо сказать: если Мухаммед Сервар-хан и не имел европейского образования, то обладал большим опытом и природным умом.

Одновременно со сменой генерал-губернатора в ноябре 1921 года появились первые сведения о том, что «великий вождь ислама» находится в Восточной Бухаре. Им оказался Энвер-паша. Очень быстро стало известно, что Энвер-паша объявил себя «верховным главнокомандующим всеми войсками Ислама, зятем халифа и наместником Магомета». Этот титул признал за ним в специальном фирмане, разосланном всем курбашам, находившийся в Кабуле эмир бухарский Саид-Алим-Тюря-Джан. В чем заключались планы Энвер-паши? Они были грандиозны и совершенно наивны. Ему казалось, что он сумеет создать султанат, который объединит мусульман Средней Азии и Кавказа в одно самостоятельное государство. Но, во-первых, трудящиеся мусульмане поддерживали Советскую власть, а, во-вторых, на страже их интересов стояла Красная Армия. Только сумасшедший мог поставить перед собой такую задачу.

Энвер-пашу, конечно, поддерживали англичане, которые уже испытали на себе силу Красной Армии. Чем же они руководствовались? Их соображения понятны из письма одного английского резидента другому: