Молодость

– Комары, – тихо сказала Аня.

Еще было не поздно убрать руку и передумать. Он не обнаружил себя и мог оправдать этот жест как угодно. Она поверила бы во все. Ее завороженный взгляд еще не был взглядом страха, а просто такой был Игорь в тот момент – сгусток крови, желания и силы, что невозможно было оторвать от него глаз.

Как в далекой юности, перед ним сидела девушка, но тогда не произошло ничего, и теперь он хотел вернуть себе тот вечер, озябшую девичью кожу и первый, чистый, так и несостоявшийся поцелуй.

Все они, с кем он потом уходил в Балтийский лес, должны были вернуть ему этот поцелуй, эти сводящие с ума почти детские объятия. Он никого не любил с тех пор, никого не жалел, кроме Лики, которую год от года вызывал к жизни, страдал вместе с ней, ненавидел ее врагов. И «убивал» год от года – то в автокатастрофе, то в безрассудной подростковой петле на кухне. Ее, ее он жалел понастоящему, а не этих случайных девчонок, которых и знал-то в течение одного дня.

Лика была единственной девушкой, которая понимала его по-настоящему и не жалела своей юной нежности. Но ни к ней, ни к той, что осталась в детстве, нельзя было прикоснуться, а дыхание Ани – рядом. Кожа ее, несмотря на близкую ночь, – теплая, косточки в пальцах – как кости винограда, а волосы – как струи водопада, ложащиеся на дно порога. Груди ее как августовские дышащие стога на лугу, живот как луг с шелковой травой, как белая ночь над северными болотами.

Немного борьбы, бесполезных криков, и наступит момент истины. Потом он запрыгнет в последнюю электричку. Ужас произошедшего и радость жизни, вновь молодой и прекрасной, переполнят его. Он будет ходить из вагона в вагон, улыбаться и петь в тамбуре. Осталось сделать последний шаг.

4

Лицо Ани перекосилось от боли, когда крепкий кулак намотал ее волосы и рванул назад. Она вскрикнула и упала на спину. Тут же сильные руки поставили ее на колени. Одним движением от ворота порвали рубашку. Аня, вся в слезах, с мольбой посмотрела Игорю в глаза.

Но он не мог даже подойти к ней.

– Сиди, хуже будет, – сказал ему самый молодой. В руке у него был виден нож или что-то вроде ножа. Другой, здоровый, загородил дорогу к Ане. Двое оставшихся сняли с нее рубашку и повалили на спину.

– Андрей! – закричала она.

Игорь кинулся вперед, но упал на спину от удара здоровяка. Тут же выхватил термос из рюкзака, плеснул в лицо кипяток. Здоровяк заорал, закрыл глаза ладонями и на какое-то время выбыл из игры. Игорь ударил ногой в лицо второго, нависшего над Аней, и тот был уже бессилен сопротивляться, захлебнувшись в крови, запутавшись в собственных штанах.

Двое других, оставив Аню, накинулись на Игоря. Вся его сила и ярость, только что предназначавшиеся совсем для другого, обрушились на этих непонятно откуда взявшихся преступников, насильников, посмевших поднять руку на девушку. Со стороны нападение выглядело таким подлым и жестоким!

Аня перевела дыхание и попыталась что-то крикнуть. Закашлялась. Били в основном Игоря, но он так яростно сопротивлялся, что казалось – идет полноценная драка. Отсутствие страха и желание не защититься, а уничтожить противников придало ему сил втрое больше, чем в обычной городской потасовке.

Его повалили на спину, и он увидел еще светлое, в розовых облаках небо. Тут же оно стало темным. Со следующим ударом исчезли звуки вокруг. Не стало ничего видно и слышно, мир пропал. Все, что Игорь чувствовал, – только себя: кровь, звенящую в голове, и кровь, наполнившую рот. Он стремительно рванулся вверх и с первого раза, с давним звериным инстинктом, точно попал зубами в горло. Схватил противника за плечи и упал назад, держа его в своих еще сильных руках. Выплюнул горло и откатился в сторону. Отплевался. Стало противно, потому что его всегда интересовала только своя кровь.

Второй успел зайти сзади и схватить Игоря за шею. Мир опять пропал. От пронзительного визга Ани нападавший на мгновение ослабил хватку и был переброшен через голову. Двух сильных, направленных к земле ударов в переносицу хватило для того, чтобы он умер. Звуки опять вернулись: орал тот, что получил самым первым удар в лицо. Он склонился над человеком с вырванным горлом и мотал головой в стороны, не желая верить в то, что видел. Горе придало ему сил не меньших, чем у Игоря, и они, сцепившись, покатились меж толстых корней, упали во влажные листья. К вкусу крови примешался вкус гниющих растений. Два вкуса детства: школьных драк и походов за грибами почувствовал Игорь в этот момент, а потом стало горячо в спине, и нападавший оставил его.

– Леха, – заорал здоровый парень, в чьих руках был нож, – Леха, пойдем! Пойдем скорей!

Игорь остался наедине с запахами детства. Вкус школьных драк ушел, остался только грибной.

5

Аня приложила свою рубашку, попыталась остановить кровь.

– Не надо, у меня аптечка в рюкзаке.

Она перепрыгнула через мертвого и принесла рюкзак. Вывалила содержимое на землю. В почти невидимые вечерние травы упали бутерброды, тонкая бельевая веревка, свитер, перчатки.

– Андрей, здесь только маленькие пластыри для царапин!

– Ищи, должен быть бинт.