Молоды и опасны

– Не знаю, – протянул он, – Ты что-нибудь слышала про Изгоев?

Что-то выдало девушку в ее движениях. Будто бы она испугалась, когда прозвучало это слово. И впервые поверх стекол очков он увидел ее светло-голубые глаза.

– Немного.

Тайлер выжидал, так что она вынуждена была продолжить:

– Они молодые и они опасные. В первую очередь для самих себя.

Тайлер отвлекся на секунду от разговора, пытаясь вновь ухватить ее взгляд поверх очков. Оттенок глаз показался ему почти искусственным – непривычно светлым.

– Я не хочу больше писать, но прежде, чем со всем этим покончить и забыть навсегда, я должен найти Лекса. Поговорить с ним, хоть пять минут, мне хватит.

– Зачем тебе это?

Парень усмехнулся. Ответ казался ему очевидным:

– Лекс создал потрясающую историю. Одну из лучших, что я когда-либо читал, а поверь, прочел я много. И он стал первым же изгоем за нее. Я хочу понять, что в нем такого, что большинство его отвергли, а те, кто его понял, в том числе и я, преклоняются перед ним. И как он не сломался под всем внешним давлением, а остался со своими взглядами. Вот как-то тааак…

– А с чего ты взял, что он не сломался? – девушка хмыкнула.

– Я прочел его книгу. И из нее я знаю, какой он.

Да, прозвучало это очень наивно, Тайлер сам быстро это осознал. И почувствовал себя неуютно, когда губы девушки растянулись в еще более широкой улыбке:

– То есть ты ищешь не Лекса, а человека, которого сам себе придумал? И надеешься, что он окажется рыцарем в блестящих доспехах, на которого ты сможешь равняться?

– Слушай, я и так утратил веру в Свет сегодня. Оставь мне хоть что-нибудь!

– Хорошо, – она подняла взгляд на Тайлера, который вскочил со скамейки и теперь топтался на месте. Время от времени он задирал голову и смотрел с нескрываемой злостью на высокий небоскреб, из которого не так давно вышел.

– Но не надо лезть в это. Плохая идея.

– Да-да, сейчас на меня набросится толпа злых критиков, которым я перешел дорогу, и размажет меня по стенке!

– Ага, – кивнула она с полной серьезностью, на что Тайлер лишь фыркнул. Ему уже порядком надоела эта беседа. Пришло время уходить. Он еще раз окинул девушку взглядом на прощание. Какая-то непонятная вышла встреча.

– Если завтра в криминальных сводках увидишь имя Тайлер, то знай, что была права. Это будет неплохим аргументом для следующего придурка вроде меня, – решил он подытожить разговор. Хотя теперь кое-что его действительно начало пугать, когда он собрал мысли вместе.

– Не думаю. Ведь тебя не останавливает то, что Лекс вынужден скрываться ото всех.

– Да, пожалуй. А как твое имя?

– Я в сводки попадать не собираюсь.

– И все же?

– Саша, – она протянула руку, и Тайлер ответил рукопожатием.

– Ну что ж, Саша. Прощай.

Девушка кивнула равнодушно. Видимо, решила, что все, что она могла сделать, она сделала. Тайлер побрел дальше между домами и лишь на повороте улиц оглянулся. Девушка наблюдала за ним, доедая мороженое. Пряди ее волос слегка колыхал ветер. И только когда от сладости ничего не осталось, она поднялась с места и скрылась где-то за углом. Ладно. Ведь Тайлер, кажется, на такой исход и рассчитывал.

Парень двинулся дальше, пытаясь идти по тени, пока жара не начнет спадать. Теперь, оставшись один, он наконец мог спокойно подумать. Асфальт скрипел под кедами. Интересно, почему ему раньше в голову не пришло, что он действительно может нарваться на критиков. Точнее как, в разговоре он подразумевал немного другое, но девушка напомнила ему, что существует вполне реальная опасность. Не просто критики, а те самые Жестокие Критики. Группа не совсем вменяемых людей, решивших, что во времена переизбытка информации, когда каждый может строить из себя писателя и когда ежеминутно выходит чье-то новое произведение, их священная миссия – очищать мир от низкосортной литературы. Критерии они устанавливали сами. А нежелательных авторов преследовали с одной простой целью – запугать и заставить отречься от писательства. ЖК возникли в то же время, как возник Лекс, и главной своей заслугой с тех пор так и считали то, что сумели заставить его замолчать. Но Тайлер всегда скептически относился к этому их триумфу – Лекс был вне власти критиков, и потому никакие их слова не могли бы на него повлиять. Тайлер это ощущал. Нет, Лекс был чем-то совсем иным, он напугал критиков тогда так сильно, что они все всполошились и объединились против него. И даже уйдя с всеобщего обозрения, он висел над ними грозовыми тучами. Лекс собрал вокруг себя всех изгоев, точное число которых не было известно. И эта неопределенная сила пряталась где-то в городе, полумифическая, но постоянно напоминавшая о своем присутствии. Все писатели боялись критиков. Все критики в тайне боялись Изгоев. Так выглядела картина мира Тайлера. И теперь, когда все остальное его подвело, Тайлер хотел убедиться, что хоть в чем-то был прав.

За мыслями он пробродил по городу несколько часов. Очнулся лишь когда в окнах стали загораться розовые блики заката. Улицы стали постепенно оживать после жары.