Молодые годы короля Генриха IV

Во Франции протестантов называли гугенотами, большинство из них придерживалось учения женевского реформатора Жана Кальвина. В конце 50-х годов XVI в. в стране стал бурно развиваться внутриполитический кризис, порожденный тяготами затянувшихся Итальянских войн и воцарением двух подряд малолетних королей, Франциска II (1559-1560) и Карла IV (1560-1574). Именно тогда к гугенотскому движению примкнули многие знатные вельможи, в том числе и принцы королевской крови, по разным причинам недовольные католическим правительством. Среди них были мать Генриха IV Жанна д amp;apos;Альбре, принц Конде, адмирал Колиньи и другие. У вельмож были многочисленные клиентелы среди рядовых дворян и чиновников, они и составили основной костяк гугенотской партии. Поддерживали их и многие города, в том числе грозная крепость-порт Ларошель. Зато другая группа вельмож, возглавленная герцогским домом Гизов, их клиентелы и многие города, в том числе Париж, образовали католическую партию. Каждую группировку поддерживали единоверцы из-за рубежа: гугенотов — англичане и некоторые немецкие князья, католиков-папство и могущественный дом Габсбургов, правивший Испанией и Германской империей.

Генрих Манн изображает гугенотов людьми, чья вера чище и возвышеннее показной набожности католиков. Это некоторое упрощение. Нет оснований думать, что люди искренние преобладали в одной партии, а корыстные — в другой. Современники хорошо понимали, что наряду с «гугенотами религиозными» есть и «гугеноты политические», для которых религия служит прикрытием политических целей. Но в картине, рисуемой Манном, немало и верных черт. Действительно, в то время протестантская религиозность гораздо больше, чем католическая, была ориентирована на индивидуальные религиозные размышления, изучение Библии, тогда как для католической церкви куда более значительную роль играла внешняя, обрядовая сторона религий.

Сознание людей XVI в. оставалось религиозным сознанием. Все бедствия -: неурожаи, эпидемии, войны — они объясняли в первую очередь карой Божьей по их грехам. Самым страшным грехом, естественно, считалась ересь. Как католики, так и протестанты обвиняли иноверцев во всех несчастьях, в изобилии выпадавших на долю французов в эпоху гражданских войн. Религиозная нетерпимость постоянно накаляла политическую обстановку.

Правительство во главе с королевой-матерью Екатериной Медичи пыталось внести религиозное умиротворение, но безрезультатно. Следуя традиции, восходящей к мемуаристам-гугенотам конца XVI в., Генрих Манн рисует Екатерину Медичи самыми черными красками, что, пожалуй, не совсем заслуженно. Разумеется, королева была не более наивна и разборчива в средствах, чем другие политики ее времени, какого бы вероисповедания они ни придерживались, но по мере сил она стремилась ‘ поддержать единство Франции и могущество королевской власти при своих слабовольных и мало способных к самостоятельному правлению сыновьях. Оставаясь набожной католичкой, Екатерина Медичи понимала необходимость политики веротерпимости, однако ее усилия разбивались о противодействие вельмож» разжигавших религиозные страсти, и фанатизм народных масс. Лишь много десятилетий спустя, когда гражданские войны поставили королевство на грань катастрофы, ряды сторонников политики веротерпимости стали расти. Но плоды этого пришлось пожать уже Генриху IV, который, несмотря на длительную вражду с Екатериной Медичи, во многом стал ее продолжателем.

Центральное место в романе занимает описание событий Варфоломеевской ночи — грандиозной резни гугенотов, начавшейся 24 августа 1572 года в Париже, а затем перекинувшейся на другие города королевства. В соответствии с давней традицией Манн изображает Варфоломеевскую ночь как заранее спланированное, но крайне неумело осуществленное и фактически бесполезное политическое преступление. Это не совсем точно. По-видимому, Варфоломеевская ночь была стихийным восстанием парижан против ненавистных им еретиков-гугенотов,. лишь в последний момент возглавленным Гизами. Подобные «варфоломеевские ночи», только в меньшем масштабе, постоянно устраивались протестантам в католических городах, а католикам — в протестантских. Число жертв таких погромов обычно измерялось десятками. В Варфоломеевскую ночь погибло несколько сот, а возможно, и тысяч человек. Поэтому впечатление от нее было очень сильным. Накануне Варфоломеевской ночи ряды протестантов во Франции стремительно росли, после же нее расширение реформации пошло на спад, и гугеноты, оставив попытки захватить власть в королевстве, создали свое «государство в государстве» на юге Франции. Центром его стало маленькое королевство Наварра, а правителем — будущий король Франции Генрих IV, тогда еще просто Генрих Наваррский.