Молодые и злые (СИ)

— Это ты из-за Паши с Вадиком так завелся? — картинно рассмеялась Кира. — Они и, правда, горячие, меня тоже пробрало!

— Я не думал, что это будет так трудно… — с трудом подбирая слова и низко опуская голову, тихо проговорил мужчина. — Быть рядом с тобой и не иметь возможности…

— Просто «не иметь» ты хотел сказать, — ехидно поправила его Громова, ловко выныривая из-под его рук и отходя к окну.

— Называй, как хочешь, — устало отозвался Денис, упираясь второй рукой в опустевшую стену.

— А ты не мучайся! — оборачиваясь на него и высоко задирая подбородок, надменно произнесла Кира. — А то, может, это для здоровья вредно. У тебя вон весь директ забит девками, выбирай хоть каждый день новую. Ни одна не откажет, поверь мне!

— Ты читаешь мой директ? — поднимая на нее удивленный взгляд, спросил футболист.

— Не я, ребята читают. Это по протоколу положено, — отмахнулась Громова, снова отворачиваясь к окну, за которым уже начали сгущаться сумерки. — Так что, если приспичило, рекомендую обратить внимание. Я разрешаю.

— Спасибо за разрешение, — услышала она треснутый голос за своей спиной и повернула голову вполоборота, краем глаз наблюдая, как он забирает с кровати оставленный там шампунь.

— Хотя ты знаешь, забудь об этом, — вдруг бросила девушка, заставляя его остановиться в нерешительности на полпути к двери. — Я передумала. Мне будет неприятно, так что… И думать не смей.

— Ты уж определись — разрешаешь или запрещаешь… — вздохнул Денис и устало потер глаза.

Она снова отвернулась и замолчала, хмуро ковыряя пальцем крошечный скол на белом стеклопакете. Его надо было отпустить, потому что это не летний лагерь и не каникулы на море, а чемпионат мира, и он не симпатичный спасатель на пляже, а один из ведущих игроков сборной. Сейчас он должен быть сосредоточен на деле, на тренировках, на своей карьере и победе, а не тратить все свои эмоциональные и физические силы на девушку, которая принадлежит другому. И всегда будет принадлежать.

— Кир, это не преступление — привязаться к кому-то, — подходя к окну и обнимая ее сзади, тепло прошептал Черышев, касаясь лбом ее затылка. — Позволь себе, хотя бы раз не пытайся контролировать, просто отпусти это…

— Тебя забыла спросить, — буркнула Кира, злясь на сам факт того, что он смеет ее анализировать и еще больше на выводы, которые он сделал.

— Но ведь так тоже невозможно, — тихо сказал Денис, проводя ладонью по ее волосам. — Ты сама себя мучаешь. Нас обоих.

— Что-то не устраивает? — с металлом в голосе отозвалась девушка. — Дверь там!

Он вышел абсолютно неслышно, мягко ступая по ковровому покрытию и унося с собой все тепло и даже сам насквозь пропитанный нежностью воздух, которыми была наполнена эта комната в последние дни. Громова не услышала, как захлопнулась за ним дверь, но моментально почувствовала, как помещение наполнилось звенящей тишиной и покалывающим кожу сожалением, как тонкие холодные пальцы сомкнулись на ее оставшихся без защиты плечах.

Девушка глубоко вздохнула и коснулась лбом оконного стекла, все еще хранившего тепло солнечного дня.

— Мась, нам ведь никто не нужен, правда… — прошептала она, глядя на свое искаженное отражение в темном окне.

Кира одновременно и хотела остаться одна, и боялась этого. Только в одиночестве она могла так явно чувствовать его присутствие, видеть его усмешку в собственном отражении, всецело отдаваясь во власть своего болезненного чувства, погружаясь в мечты и воспоминания, раз за разом прокручивая в голове фразы и жесты, взгляды и прикосновения, придавая им новые смыслы и толкования, находя все новые и новые доказательство его бескрайней любви к ней. Но, в то же время, ей было страшно от осознания того, что ее связь с реальностью становится все более призрачной, что однажды она просто не сможет вернуться, не разглядит границу между своими фантазиями и обычной жизнью, окончательно потеряет себя. Ей не с кем было поделиться своим счастьем и печалью в этом мире, да и кто бы понял? Она сама с трудом приняла то, что они никогда не будут вместе, но при этом навсегда останутся вдвоем.

Громова не заметила, сколько времени провела вот так, стоя у окна, но когда за стеклом уже ничего невозможно было разглядеть, кроме густой южной ночи, она вдруг почувствовала, что ей катастрофически не хватает воздуха. Схватив со стола пачку сигарет и всунув ноги в дешевые сандалии, купленные Олечкой, она вышла из номера и спустилась вниз.

Пройдя через пустой холл и оказавшись во внутреннем дворе, девушка подошла к подсвеченному уютными огоньками бассейну и присела на его край. Она не взяла ни часов, ни телефона, и понятия не имела, который сейчас час, а темнело здесь настолько рано и быстро, что ориентироваться по украшенному крупными звездами небу тоже не представлялось возможным.