Читаем Молодые львы полностью

– Да. – Майкл взял Аккермана за руку и отметил, какая эта рука тонкая, хрупкая. – Только возьму котелок. Проводишь меня?

– Конечно. – Ной кивнул, улыбнулся, и они зашагали к палатке Майкла. – Превосходная речь, не так ли?

– Поднимает боевой дух, – усмехнулся Майкл. – Мне хочется прямо сейчас, до ужина, забросать гранатами немецкое пулеметное гнездо.

– Армия, – пожал плечами Ной. – В армии обожают произносить речи.

– Слишком велико искушение, – отозвался Майкл. – Перед тобой пятьсот человек, которые не могут ни отойти, ни раскрыть рот… При определенных обстоятельствах я бы тоже не устоял.

– И что бы ты сказал?

Майкл на мгновение задумался.

– Помоги нам, Господи, – совершенно серьезно ответил он. – Господи, помоги каждому живущему сегодня мужчине, женщине и ребенку.

Он нырнул в палатку и тут же вернулся с котелком. Затем они вместе зашагали к концу длинной очереди, выстроившейся у столовой.

Когда в столовой Ной снял дождевик, Майкл увидел на его груди «Серебряную звезду» и вновь почувствовал укол совести. Эту награду не дают тем, кого сбивает такси, подумал Майкл. Маленький Ной Аккерман, который начинал служить вместе с ним, который давно мог сломаться, но, как видно, выстоял…

– Мне ее нацепил генерал Монтгомери, – пояснил Ной, заметив взгляд Майкла. – Мне и моему другу Джонни Бурнекеру. В Нормандии. Нам выдали со склада новенькую форму. Присутствовали и Паттон, и Эйзенхауэр. Медали нам дали стараниями командира дивизионной разведки. Очень хороший человек. Вручали четвертого июля. Что-то вроде демонстрации англо-американской дружбы. Генерал Монтгомери продемонстрировал английскую дружбу, нацепив мне на грудь «Серебряную звезду». Пять баллов при демобилизации.

Они сидели за переполненным столом в большом зале, ели разогретые консервы, овощное рагу, пили жидкий кофе.

– Это же безобразие – лишать штатских самых лучших кусков мяса! – воскликнул сидевший за их столом Кренек.

Эта древняя шутка смеха не вызвала. Точно так же Кренек шутил и в Луизиане, и в Фернане, и в Палермо…

Майкл ел с аппетитом, слушая рассказ Ноя о том, что случилось за годы, разделившие Флориду и лагерь пополнения пехоты. Майкл внимательно рассмотрел фотографию сына Ноя («Двенадцать баллов, – пояснил Ной. – У него уже семь зубов»), узнал о смерти Коули, Донелли, Рикетта, о том, как опозорился капитан Колклу. И к полному своему изумлению, почувствовал, что страшно тоскует по старой роте, которую с такой радостью покидал во Флориде.

Ной сильно изменился. Совершенно не нервничал. Да, он здорово похудел и постоянно кашлял, но при этом прочно стоял на ногах, нашел свое место в мире, обрел мудрость и спокойствие зрелого мужчины, и в сравнении с ним Майкл чувствовал себя мальчишкой. Говорил Ной ровно, без горечи, от прежнего фонтана едва сдерживаемых эмоций не осталось и следа. И Майкл понимал, что Ной, если переживет войну, в отличие от него встретит мирную жизнь во всеоружии.

Поужинав, они помыли котелки, с удовольствием закурили дешевые сигары из пайка и неспешно зашагали во тьме к палатке Ноя под музыкальный перезвон висевших сбоку котелков.

В этот вечер в лагере показывали кино, «Девушку с обложки» с участием Риты Хэйуорт, и все солдаты, которые жили в одной палатке с Ноем, отправились любоваться прелестями голливудской звезды. Майкл и Ной сидели на койке Ноя в пустой палатке и курили, наблюдая за поднимающимся к потолку дымком.

– Завтра я ухожу, – поделился своими планами Ной.

– Правда? – Майкл искренне огорчился. В нем с новой силой закипела злость на армию. Разве так можно: внезапно сталкивать с друзьями и тут же их отнимать. – Твоя фамилия в списке на отправку?

– Нет, – спокойно ответил Ной. – Я ухожу сам.

Майкл затянулся, выпустил струю дыма.

– В самоволку?

– Да.

Господи, подумал Майкл, вспомнив, что Ной сидел в тюрьме. Неужели ему этого мало?

– В Париж?

– Париж меня не интересует.

Ной наклонился и достал из вещмешка две пачки писем, аккуратно перетянутых резинками. Одну, где адреса на конвертах были написаны женским почерком, он положил на кровать.

– От жены, – пояснил Ной. – Они приходят каждый день. А эти письма… – он помахал второй пачкой, – от Джонни Бурнекера. Он пишет, как только выдается свободная минутка. И каждое письмо заканчивается фразой: «Ты должен вернуться сюда».

– Понятно. – Бурнекера Майкл помнил смутно. Вроде бы высокий, худощавый светловолосый парень с румянцем во всю щеку.

– У Джонни навязчивая идея, – продолжал Ной. – Он думает, если я вернусь и останусь с ним, мы оба выйдем из этой войны живыми. Он удивительный человек. Самый лучший из тех, кого мне довелось встретить за свою жизнь. Я должен к нему вернуться.

– А почему для этого надо уходить в самоволку? – спросил Майкл. – Почему не пойти в канцелярию роты и не попросить, чтобы тебя направили в прежнюю часть?

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека классики

Море исчезающих времен
Море исчезающих времен

Все рассказы Габриэля Гарсиа Маркеса в одной книге!Полное собрание малой прозы выдающегося мастера!От ранних литературных опытов в сборнике «Глаза голубой собаки» – таких, как «Третье смирение», «Диалог с зеркалом» и «Тот, кто ворошит эти розы», – до шедевров магического реализма в сборниках «Похороны Великой Мамы», «Невероятная и грустная история о простодушной Эрендире и ее жестокосердной бабушке» и поэтичных историй в «Двенадцати рассказах-странниках».Маркес работал в самых разных литературных направлениях, однако именно рассказы в стиле магического реализма стали своеобразной визитной карточкой писателя. Среди них – «Море исчезающих времен», «Последнее плавание корабля-призрака», «Постоянство смерти и любовь» – истинные жемчужины творческого наследия великого прозаика.

Габриэль Гарсиа Маркес , Габриэль Гарсия Маркес

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза / Зарубежная классика
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники
Калигула. Недоразумение. Осадное положение. Праведники

Трагедия одиночества на вершине власти – «Калигула».Трагедия абсолютного взаимного непонимания – «Недоразумение».Трагедия юношеского максимализма, ставшего основой для анархического террора, – «Праведники».И сложная, изысканная и эффектная трагикомедия «Осадное положение» о приходе чумы в средневековый испанский город.Две пьесы из четырех, вошедших в этот сборник, относятся к наиболее популярным драматическим произведениям Альбера Камю, буквально не сходящим с мировых сцен. Две другие, напротив, известны только преданным читателям и исследователям его творчества. Однако все они – написанные в период, когда – в его дружбе и соперничестве с Сартром – рождалась и философия, и литература французского экзистенциализма, – отмечены печатью гениальности Камю.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Альбер Камю

Драматургия / Классическая проза ХX века / Зарубежная драматургия

Похожие книги

12 шедевров эротики
12 шедевров эротики

То, что ранее считалось постыдным и аморальным, сегодня возможно может показаться невинным и безобидным. Но мы уверенны, что в наше время, когда на экранах телевизоров и других девайсов не существует абсолютно никаких табу, читать подобные произведения — особенно пикантно и крайне эротично. Ведь возбуждает фантазии и будоражит рассудок не то, что на виду и на показ, — сладок именно запретный плод. "12 шедевров эротики" — это лучшие произведения со вкусом "клубнички", оставившие в свое время величайший след в мировой литературе. Эти книги запрещали из-за "порнографии", эти книги одаривали своих авторов небывалой популярностью, эти книги покорили огромное множество читателей по всему миру. Присоединяйтесь к их числу и вы!

Анна Яковлевна Леншина , Камиль Лемонье , коллектив авторов , Октав Мирбо , Фёдор Сологуб

Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Любовные романы / Эротическая литература / Классическая проза
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза