Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям

Когда встречи возобновились, объяснила она мне, она заметила, что те не приносят ей прежней радости. Она не знает, кто так сильно изменился – друзья или она сама – и не нужно ли пересмотреть пять звезд, которые она столь щедро ставила этим встречам до ковида, если жизнь без излюбленных привычек показала, что эти привычки не столь уж необходимы.

Я получаю много доказательств этой тенденции как в своем кабинете, так и из сообщений в соцсетях. На мой взгляд, ее появление логично с точки зрения психологии. В то время как Серджио Эндриго[41] поет: «С глаз долой, из сердца вон», я считаю, что отношения на расстоянии скорее свидетельствуют об их силе, чем о слабости. Точно так же, как взросление означает пройти длинный путь, чтобы затем на мгновение вернуться к родителю и дать ему окончательно попрощаться со своим чадом во имя его самостоятельности, дать разрешение навсегда покинуть порог родительского дома, я верю, что в любви и дружбе (то есть версии любви, не подразумевающей секса) расстояние – это проверка на зрелость чувства и, следовательно, самих отношений. Безусловно, разлука заставляет страдать. Однако если отношения складываются достаточно хорошо (перевод: если они достаточно здоровые), то расстояние их не разрушает, а, напротив, позволяет увидеть с лучшего ракурса.

Все это немного напоминает море: дать обрушиться на себя прибойной волне – волнительное чувство. Его способны оценить люди, любящие свою стихию до такой степени, что нуждаются в контакте с ней. Но смотрели ли вы когда-нибудь на море с высоты? Например, доводилось ли вам когда-нибудь бывать на Террасе Бесконечности в Равелло?[42] Только увидев более обширную перспективу, можно измерить масштаб, осознать его – это относится и к морю, и к делам сердечным.

Клара первой рассказала мне о новом веянии, о котором я потом услышала и от других ее сверстников в возрасте от двадцати до тридцати, – о дружбе, не выдержавшей испытания расстоянием. Если говорить о глубинных причинах этого явления, думаю, дело не в том, что они не отстранились от чего-то, они скорее не забрали это что-то с собой, поместив его внутрь себя. По словам тех, кого это непосредственно коснулось, они затрудняются назвать причины расставания, но, конечно же, сожалеют, что так произошло.

А дело вот в чем. Как рассказала мне моя клиентка, стоило ей снова выйти на улицу, как пришлось осознать: что прежде было естественной частью ее жизни, теперь приняло иной характер. Она поняла, что во время встреч с друзьями ей придется начинать отношения с ними с нуля, словно непосредственность этих встреч была для нее утрачена. Ей приходилось заново знакомиться со своими друзьями, искать способы общения с ними и общие интересы, и от нее не укрылось, что ей теперь нравилось не всё и не все. Она начала дополнять список экзистенциальных вопросов, с которыми молодые взрослые, подобные ей, обычно приходят в кабинет психолога, и спрашивать себя: что изменилось, кто изменился, кто что именно изменил. Она задалась вопросом: а не идеализировала ли она на самом деле свой предыдущий опыт? Или, возможно, после того как мир посмотрел смерти в лицо, пиво с друзьями за беседами о любви уже не будет прежним… А может, до того как наступил конец света, мы довольствовались мелочами, далеко не выдающимися вещами… И действительно, когда она впервые затронула эту тему, ее вопрос звучал так: «А мы и раньше говорили об этом? Я имею в виду – обсуждали такие… ничтожные темы?»

После того как мир посмотрел смерти в лицо, пиво с друзьями за беседами о любви уже не будет прежним… А может, до того как наступил конец света, мы довольствовались мелочами? Мы и раньше обсуждали такие… ничтожные темы?

То же самое я услышала и от двадцатипятилетней Гуэнды.

– Мне кажется, я не такая, как все, – говорила она мне на протяжении нескольких встреч. – Если я не хочу полностью остаться без социальной жизни, я встречусь с друзьями, чтобы выпить и поболтать о последней купленной паре туфель, но не думаю, что этих разговоров мне достаточно.

Таким образом, ковид, похоже, вызвал необходимость выделить главное, отказавшись от пустых разговоров, избавившись от поверхностных отношений. Он оказался беспощаден к тем, кому кризис не помог обрести зрелость и эволюционировать. Если же эти люди остались прежними, теперь, когда нужно лицом к лицу столкнуться с тем, что все конечно, – с концом света, концом ресурсов, концом уникальности, концом переходных сезонов, концом жизни, концом твитов, концом доверия, концом обмана, – они чувствуют себя не в своей тарелке.