Молох и Шаманка

— В Новосибирске нигде не обнаружил следов его пребывания. Нашел и поговорил с неким Щедриным Станиславом, который летел одним самолетом с нашим разыскиваемым. Он поясняет, что рядом с ним сидела странная мужеподобная женщина в черной шубе. Пока летели, она не проронила ни слова, а позже и вовсе пересела на заднее сиденье, где было пусто. Поговорил и с Громовой Тамарой. Она говорит, что в последний раз видела сожителя весной прошлого года в Якутске. Клянется, что к ней он не придет, так как знает, что она сдаст его в милицию. Кстати, она на днях намеревается приехать сюда, чтобы собрать вещи, выписаться в паспортном столе и навсегда уехать в Новосибирск. Далее поехал в Свердловск. С местными оперативниками несколько дней вел наружное наблюдение* (слежка) за родственниками преступника, но никаких контактов с ним зафиксировано не было. Перед возвращением домой решил поговорить с мамой разыскиваемого. Встретила она меня враждебно, не хотела разговаривать, и только когда местный сыщик припугнул ее кутузкой, дала показания. Я понял, почему ее сын превратился в такого монстра — властная, жестокая, наглая женщина, воспитала сына по своему образу и подобию. Для нее каждая женщина, которая когда-то жила с сыном — гулящая, пьющая, ленивая и неряшливая баба, проститутка, не достойная никакого уважения. А глаза этой женщины так и сверлят тебя, так и сверлят… С тяжелым сердцем я расстался с ней.

— А с сестрой поговорил? Что она говорит?

— Да ничего не говорит. Она больная на голову, живет с матерью, психически больная.

— Плохо, — с сожалением проговорил Кравцов. — А я так надеялся, что ты его вычислишь и поймаешь.

— Так получилось, сделал все возможное, — развел руками оперативник. — Через полгодика можно повторно поехать в Свердловск, да и не помешало бы на Украину смотаться, откуда он родом.

— Ладно, подумаем об этом, — задумчиво изрек старший. — А теперь иди домой, поешь и выспись — вишь, как отощал на казенных харчах.

В феврале девяностого года Свиридов, как уже говорилось выше, засобирался на свою родину, где ему предложили хорошую должность в прокуратуре области. Перед отъездом он позвонил Кравцову и сказал:

— Витя, до свидания. Да, да, именно «до свидания», а не «прощай». Жду вас на зайцев-русаков, обязательно приезжайте с Александром. Извини, с прощальным банкетом не получилось — нет времени. Но ничего — закатим пир у меня дома в Калинине.

— Жаль, конечно, что тебя не будет с нами, — с грустью промолвил сыщик. — Никогда не забуду нашу охоту и встречу с шаманкой. Если раньше и сомневался, то сейчас точно знаю, что эта встреча произошла в реальности, и она принесла мне только хорошее. Не зря Кыйаару зовут белой шаманкой.

— Даа, интересный случай, — протянул Свиридов. — Расскажу у себя на родине — не поверят. Знаешь, Виктор, у меня появилась какая-то потребность посетить эти места еще раз в жизни, поэтому ждите, я к вам тоже когда-то приеду.

— Приезжай, Аркадий, ждем. Только дождись заячьего года, а он наступит лет так через десять.

— Приеду пораньше, — засмеялся следователь. — Не обязательно же набивать столько зайцев. Походим с ружьишком по нашим местам, переночуем в летнике у родителей Саши, посетим алас шаманки, попотчуем ее оладушками и просто посидим возле костра за бутылочкой водочки.

— Ты так смачно обрисовал наш отдых на лоне природы, что захотелось прямо сейчас очутиться там, — рассмеялся в ответ Кравцов. — Обязательно повторим поход в эти сказочные края Батискафа!

Перед тем, как положить трубку, Свиридов сообщил:

— Кстати, уголовное дело Криворучко приостановил в связи с розыском обвиняемого, будет находиться у Куприна.

Следователя прокуратуры Святослава Куприна сыщики недолюбливали за заносчивый характер, при этом он допускал много ляпов в работе, отправленные им в суд уголовные дела часто возвращались обратно для устранения недостатков, и все это доделывали сыщики. Поэтому никто из оперативников не желал с ним работать.

— Плохо, что у Куприна, — сожалеюще произнес сыщик. — Запорет дело, а нам расхлебывать.

— Да не испортит, — обнадежил его Свиридов. — Самое главное — вы найдите убийцу, а он успешно закончит дело, ведь все доказательства уже собраны, осталось только скомпоновать его и отправить в суд.

— Дай-то Бог, — изрек Кравцов. — А Молоха мы найдем.

— Почему вдруг он стал Молохом? — спросил следователь.

— Еще не зная, кто такой убийца, мы завели оперативное дело под условным наименованием «Молох». Поэтому, когда его нашли, то нарекли этим именем.

— А ведь подходит к нему это название, — удивленно заметил Свиридов. — Он Молох и есть. Постарайтесь его найти, он должен предстать перед судом.

— Найдем, — повторил опер, заканчивая разговор.