Молох (СИ)

Многие считали его Святым еще до того, как увидят своими глазами. И нравственно незрелый Оскар один из первых, пал под его очарованием. Затем Уил. И даже Анхель, был готов убивать ради идеи, которую зародил в него той ночью своими пламенными речами древний вампир: идеи мирового баланса. Она подчинила бы логичному порядку хаос рождаемости и смертности. Уравновесила чаши весов между вампирами и людьми, дав обоим видам возможность выжить.

Каждый из них, в сущности, хотел благополучия. Одни лидеры призывали дать вампирам и людям того, чего те хотят для удовлетворения базовых потребностей, другие — дать то, что заработано трудом, третьи — дать всем по морде и силой привести мир к благополучию с точки зрения их собственной идеи “блага”. И пока мир, сталкивая коммунистов, капиталистов и националистов из обоих лагерей, спорил о цене материальных благ и способах их распределения, древнейший убийца людей признавал лишь одно благо — наличие будущего. И на этой стороне стены у Анхеля оно было.

А это значит, выбора у него нет, независимо от того, нравится ли ему в деталях будущее Кардинала или не совсем.

Он взглянул наверх. Там, скрытый каменной башней от тех, кто находился под стеной и у пролома, Кардинал с помощью фитиля керосиновой лампы слал сообщение на азбуке Морзе подходящим с востока войскам Азиатского владыки Прадипа.

— Эй, Молох. — Потуже затянул ремень один из парней, оставшийся с ним внизу. — А кто вкуснее: вампир, человек или инфирмат?

Воины, переглянувшись, ухмыльнулись, не тая издевки. Нервы были напряжены у всех, и смех лишь помогал удерживаться на грани между страхом смерти и азартом войны.

— Звучит как начало плохого анекдота, где в бар заходят трое. — Усмехнулся Анхель. — Отвечу, что, если пить из такой грязной шеи, как у тебя, то я лучше останусь голодным.

Чей-то истошный крик разрезал ночную тишину, и все внимание обратилось туда, где за зеленой стеной скрылась группа Гектора.

— Стойте. — Удержал Анхель ринувшихся на подмогу. Кардинал уже спускался со стены вместе с охраной. — Сначала проводите господина под защиту внутренней стены. Снаружи она имеет заболоченный ров, если враг подступится к ней, кидайте в ров факелы и лампы. Мы пролили его по периметру соляркой из генераторов, которая загорится и не даст врагу подойти достаточно близко для прыжка. Евгений расставит часовых. Не покидайте дом!

Анхель сурово посмотрел на шутника с немытой шеей, который вмиг стал серьезным. Отделив от отряда десятерых, включая трех вампиров, Анхель, проводил взглядом удаляющуюся фигуру Кардинала в группе озирающихся по сторонам мужчин, и поспешил к пролому. К этому времени враги уже должны были понять, что Гектор в красном плаще не настоящий предводитель, и появление второго красного плаща в конец запутает убийц, посланных за Кардиналом.

Взволнованный Анхель не ожидал, что безумие, охватившее голодных женщин, давно уже переместилось за стены Бранденбурга, и через брешь по неразобранным завалам обломков стены армия синих кителей вывалилась наружу, бесконтрольно поглощая лагерь неприятеля, неожидавшего такого отпора. Неподготовленное к сопротивлению войско осаждавших, больше похожее на сброд ленивых футбольных фанатов, обратилось в бегство, увлекая за собой волну из сотен ополоумевших от голода женщин, хлынувшую из-за стены как полчище крыс.

Крик, который они слышали принадлежал одному из инфирматов Гектора, который стал пищей прямо под стенами, а рядом с ним умирала разрубленная им пополам Ива. Защитники резервации схватились между собой и с врагами в хаосе из окровавленных тел и изуродованных резней лиц. И, когда Анхель влетел в эту звенящую и вопящую массу, вгрызаясь во все, что движется, он оказался проглочен словно гигантской пастью клубком запутанных тел.

Слева и справа его сдавили корпусами чьи-то доспехи. Расталкивая их кулаками, он повалился на землю и наотмашь бил ножом по сухожилиям, кося своих и чужих направо и налево. Вырвавшись на свободу, с ошалевшим взглядом он понял, что плащ делает его отличной мишенью для врага. Он оттолкнулся от нападавшего верзилы и, размозжив тому ухо, кинулся к центру вражеского лагеря, чтобы беспорядок охватил как можно большую площадь. Где-то слева впереди пролетел второй плащ, Гектор с лицом залитым бурой кровью как разъяренный лев раскидывал нападавших, как и Анхель, не щадя никого.

Перехватив широкий нож поудобнее, ближе к лезвию, Анхель рубил им, продвигаясь к центральному шатру. Он не останавливался проверить, упало ли тело, и был ли противник убит или лишь смертеьно ранен. Ему было плевать.

Собачий лай, вопли умирающих и покалеченных разрывали монотонно звучащие нестройные команды офицеров. Битва превратилась в бойню, где Ивы как фурии без разбора группами нападали на все, что движется, оставляя после себя неопознаваемые обезвоженные тела. И в этом ночном кошмаре Анхель двигался к своей цели: шатру Хайтауэра.