Молох (СИ)

— Не верь ему, парень! — Гектор бросился наперерез говорящим, и Хетт еле успел отскочить, чтобы не потерять левую ногу. — Твой отец добровольно пошел на это. И сам выбрал твою мать. И они прекрасно ладили вдвоем, а потом на свет появился ты, и я вот чего не пойму: зачем нужно было убегать. Энгус ведь мог помочь! Он ведь против всех пошел, чтобы создать этого мальчугана! И больше других желал, чтоб тот жил!

— Чушь! Он бы отнял его у родителей и превратил его жизнь в ад! — Выхватив из-за пояса саблю ринулся на Гектора Хетт.

— С этим они и без Энгуса прекрасно справились. Отступаем. — Отбивая атаку Хетта, Гектор оттолкнул рассерженного Анхеля к пролому, пока их не успела окружить армия врага.

— Парень! Он не даст тебе свободы! — Прокричал Хетт.

— А что дадите мне вы? — Не ожидая ответа, Ангел развернулся и направился за стену. Хаос начал стихать, и задавленные числом некоторые Ивы лежали на земле или были привязаны к деревьям. С минуты на минуту должно было подойти подкрепление от союзников Бранденбурга, и инфирматам нужно было укрыться за стенами.

— Правду о том, кто ты! Твой дом в Красной горе. Ты сын мейстера Олава и Марины Хелльстен, которого они спрятали в доме потомков семьи Мэхмета. Один отдал свою свободу, а другая жизнь, чтобы не дать тебя в руки этому сумасшедшему. Ты предаешь все их жертвы, стоя с ним на одной стороне!!

— Разве? А я вот слышал, что мой отец в тюрьме из-за некоего Дантеса. Не сходится. — Бросил через плечо Анхель и подталкиваемый Гектором, расчищая себе путь ножом, поднялся по каменному отвалу на разлом в стене. С высоты двух метров было отчетливо видно подоспевшее войско союзников, поглощавшее лагерь осажденных с тыла. Не давая врагу преследовать отступающих, со стены расстреливали из коряво собранных луков редкие защитники.

— Хетт, брось мальчишку, он идиот! И мы не можем дольше ждать, когда поумнеет. Нельзя спасти всех. Уходим. — Уворачиваясь от стрел, кто-то попытался увести Хетта, и Анхель, присмотревшись, узнал в нем того господина Бенуа, что пришел к стене за трупом казненного им Сарыджана. На мгновение чувство вины укололо его изнутри, и он помедлил, прежде чем спрыгнуть вниз и укрыться в Ивовой роще.

— Постой. — Хетт, сделал шаг, не спуская глаз с Анхеля. — Малак, не руби с плеча. Ты еще молод и думаешь, что Кардинал даст тебе все: место под солнцем, семью. Но нет! Люди верят, что подданные могут простить государю все, даже убийство отца и матери, но только не несправедливо отнятое имущество. Потребуй то, что принадлежит тебе по праву, свои земли назад, и ты поймешь, что с ним обретаешь только тюрьму!

— Может, там мне и место. — Подавленно проговорил Анхель, исчезая во тьме, вместе с отступающими защитниками Бранденбурга. Направляясь к потайному лазу под внутренней стеной, он лихорадочно раздумывал, что именно расстроило его настолько сильно. Девушка. Имя. Малаком его называли только дома, разве мог это знать враг. Если только… его семьи уже нет в живых из-за него. От бессилия он стиснул кулаки так, что ногти до крови впились в основание большого пальца. Ладонь засочилась алыми каплями на изрытую землю, оставляя след от поля битвы к воротам внутренней крепостной стены. Защитники монастыря стекались во двор, помогая раненным. Дым от горящего во рве у внутренней стены дизеля закрывал небо и выедал глаза, но им удалось остановить первую волну наступления, и нападающие ни с чем исчезали в стелющемся предрассветном едком тумане как призраки.

Глава 32. Секрет Лёни

Запутавшись в собственных желаниях, Анхель поймал глазами силуэт Кардинала на внутренней стене. Ему не хотелось сейчас быть одному, но все, что происходило во дворе поместья, и ликования по поводу предстоящего рассвета были ему чужды. Все обитатели особняка высыпали на улицу, чтобы в зареве огня, охватившем ров, прислушаться к звукам ночного неба. Там, за стеной, сейчас шла настоящая бойня, где подоспевшие вампиры самого крупного азиатского континента схватились с потерявшими строй воинами недружественного союза домов Европы, Африки и Северной Америки. Клочок земли, притулившийся на краю западного побережья, стал поводом для выхода накопившихся многолетних противоречий. И каждый пришел сюда, преследуя свои цели. Как и Анхель.

Этой ночью его нож, окропленный инфирмой, лишил жизни многих. И еще большее число вампиров превратил в инфирматов, необратимо изменив их статус в ночном мире. Парень взглянул на свои руки, покрытые засохшей коркой и направился в дом через кухню.

Перед глазами в красках предстал тот вечер, когда он подъехал к этому входу на краденом коне, и его Саша ждала его, вся в золоте в лучах заходящего солнца. Теперь здесь было пусто и холодно. Охраны на месте не оказалось, и дом был безмолвен. Последних оставшихся в доме женщин он видел на стене вместе с их парами.

Отмыв руки на кухне, он выпил воды, и желудок заныл, напоминая, что Анхель давно не ел. Ему некогда было подкрепиться в разгаре сражения, а стоило это сделать.