Молох

– Не принимайте сказанного мною в худую сторону. Вы должны понять меня. Никто на свете не может быть вполне свободным от всякого рода уз. Я рву те, которые могу порвать. Подумайте о том, что я приношу вам в жертву, и не требуйте невозможного. Я могу перестать быть владетельной принцессой Ротберга, но не немецкой принцессой… Вот все, что я хотела сказать, и в этом, разумеется, нет ничего обидного для вас.

Я ничего не ответил ей на это. Я чувствовал себя довольным тем решением, которое неожиданно и внезапно утвердилось во мне.

– Согласитесь, что я права! – сказала Эльза. И я отважно, искренне подтвердил:

– Да, вы совершенно правы! А внутренне я говорил себе: «Она может перестать быть матерью, перестать быть порядочной женщиной, но перестать быть немкой и принцессой она не может… Это – правда!..»

Из соседней комнаты до нас донеслись голоса. Принцесса взглядом спросила меня, в чем там дело.

– Это, вероятно, Грета вернулась с прогулки и разговаривает с мадемуазель Больберг, – пояснил я.

– В таком случае, я ухожу, – сказала Эльза. – Думайте обо мне! Думайте, что завтра я буду в Карлсбаде, а послезавтра в Никлау… где я буду ждать вас. И выбросьте все эти глупые мысли из головы! А теперь, поцелуйте меня!

Я с искренним, теплым чувством прижался к ее губам, которые она протянула мне, и в этот поцелуй вложил всю свою благодарность за милое прошлое и сожаление о будущем, которого не будет!

– Больберг! – крикнула принцесса после минуты молчания, понадобившейся ей для приведения в порядок прически.

Старая дева появилась на пороге. Позади нее я увидел Грету, неподвижно стоявшую около кровати.

– Здесь мы можем выйти, не правда ли? – спросила Эльза и после моего утвердительного ответа вышла из комнаты, послав мне на прощание приветственный знак рукой, в котором было что-то угрожающее.

Наступали сумерки. Неподвижность позы Греты поразила меня. Когда я подошел ближе, я увидел, что ее тоненькая фигурка содрогается от рыданий. И я понял в этот момент, что бы ни случилось, я никогда не почувствую в себе силы стать причиной серьезного горя сестренки.

– Грета, милочка, не бойся ничего! – сказал я, подходя к ней. – Это кончено…

Нервным движением головы она ответила мне:

– Нет!

– Да нет же, дорогая, поверь мне, – продолжал я. – Это кончено. Я не покину тебя. Завтра я возвращаюсь в Париж вместе с тобой.

Ее глаза загорелись радостью. Быстрым грациозным движением она стряхнула слезы, отбросила назад съехавшие на лоб волосы и спросила:

– Возможно ли это?

– Это так!

Тогда она нежно приникла ко мне и сказала:

– Спасибо, дорогой мой Волк, спасибо!.. – Ее руки гладили меня по лицу, она шептала мне: – У тебя будет большое горе, но я буду так любить тебя, Волк, так буду любить! А потом, видишь ли, так будет лучше и для тебя тоже…

Глава 11