Молоко и мед (СИ)

Кусая плод, она смотрела на Трандуила. Глаза ее были широко распахнуты и излучали невероятную нежность. Когда сок из плода стал течь, Анариэль прикрыла глаза и аккуратно вытерла подбородок, с которого стекала капля.

— А мне нет, — безразлично ответил он. — Всему когда то приходит конец.

Смотря на то, как она кусает фрукт, прикрывает глаза и вытирает сок, он шумно выдохнул и напрягся. Думал он совсем о другом. Достав из кармана кружевной вышитый платок с его инициалами, он протянул его девушке. Чистый и аккуратно сложенный.

— Возьми

— Благодарю, — с улыбкой ответила Анариэль и взяла белоснежный платок.

Она сначала вытерла пальцы короля по которым медленно стекал сок, а затем промокнула уголки рта и подбородок. Уже в который раз за общение с ней, мысли короля уходили в другую плоскость. Когда она вытирала его пальцы, ему сразу захотелось намочить их другим соком. тем, что источает ее желанное тело.

— Я верну вам его позже, чистым. Какой ваш любимый фрукт, Владыка?

— Оставь себе, — с улыбкой сказал он. Трандуил хотел бы, чтобы она чаще думала о нем и было что-то памятное. — Я люблю виноград…правда в переработанном виде как вино, — он усмехнулся. Трандуил был огромным любителем и ценитель вина. — А твой?

Анариэль аккуратно сложила платок и вложила его в рукав платья, чтобы не потерять. Он отметил для себя, что с вещью, дарованной ей, Анариэль поступила очень бережно, значит скрытая злость на него скоро утихнет.

— Виноград я успела попробовать, — она тихонько засмеялась скрывая от него смех, чтобы он ничего о ней не подумал. — Я очень люблю фрукты, почти все, но больше ягоды, особенно малину, а особенно желтую.

— Ах да, несколько дней назад у вас была прогулка, — кивнул он своим мыслям. — Но в том саду растёт не самый вкусный виноград, — Его взгляд был таким пронзительным, что Анариэль превращалась в восковую свечу, таящую от его пламени. — Малина… — будто пробуя слово на вкус произнёс он. — Думаю, ты на вкус тоже, как желтая малина, с капелькой росы рано утром, когда солнце только начинает вставать.

Когда нибудь он обязательно испробует ее на вкус, всю…

Анариэль сильно залилась краской, щеки ее буквально горели от сказанной им фразы, а низ живота стянуло тугим канатом. Она не должна это чувствовать, не должна поддаваться его шарму. Трандуил враг… ей нужно просто тянуть время на благо народа.

— Мне сложно говорить о таком, — она отвернулась от него пряча свои пылающие щеки.

Краску на щеках она не могла скрыть он него, как и свое напряжение. Он прекрасно знал, что говорить и как увидеть именно такую реакцию.

— Хорошо, мы отложим этот разговор, если тебе некомфортно, — король улыбнулся, подходя к ней и снова взял за руку. — Пойдем, а то ты замерзнешь.

Анариэль сжала его руку, чуть сильнее чем хотела. Но ей нужно было заземление, что-то осязаемое, через что можно избавиться от напряжения.

— Да, становится прохладно… — бросив взгляд на небо, Анариэль последовала за королем

Совершенно непринужденно он переплел их пальцы, а затем последовал в свои покои. Очевидно, что те, кто мог видеть их через окна, очень сильно заревнует и Анариэль не поздоровится, но Трандуил со всем разберется

— Проходи, мои покои в твоём распоряжении, — пропустил он ее вперед, закрывая дверь.

Девушка вошла в комнату. Оказавшись в тепле, она только сейчас почувствовала, что замерзла немного и потерла плечи, согреваясь.

— Я могу писать письмо на родном языке? — он несмело подошла к столу, провела пальчиками по пергаментам которые там лежали и только сейчас вспомнила, что вложила родительское письмо в книгу, которую сожгла эльфийка.

Трандуил ненавидел язык квенья, речи на нем были противны ему. Она и ее родители знали синдарин, а в королевстве Трандуила говорили только на нем.

— Если ты так хочешь, — но он явно был недоволен этим, всем своим видом показывая. — Бери чистые листы и чернила, — он указал на угол стола, снимая с себя накидку и повесив ее на вешалку.

— Простите, я не хотела вас злить, — Анариэль села за стол, всем телом ощущая его гнев.

Взяв чистые листы, перо, мокнув его в чернильницу, эллет стала выводить слова на синдарине. Гневать Трандуила еще больше, что казалось ей благоволил она не хотела.

«Дорогие родители, я очень по вам скучаю. У меня все хорошо, Владыка Трандуил оказал мне достойный прием. Я ни в чем не нуждаюсь и беспокоиться вам не о чем. До скорой связи. Берегите друг друга.

С любовью, ваша дочь, Анариэль…»

Трандуил был доволен тем, что она сделала правильный выбор. Стоя за ее спиной, он читал каждое слово, что она писала.

— У тебя красивый почерк, — положив руки ей на плечи, он слегка сжал, чтобы она расслабилась. Склонившись к уху, произнес: — Не грусти. Твоя судьба быть рядом со мной.

Опять его касания вызвали в ней дрожь. Пока эллет не понимала к чему он говорит про судьбу, поэтому отвечать не стала.

— У меня не только почерк красивый, — усмехнувшись Анариэль сложила письмо и расплавив над свечей сургуч налила его на стык бумаги, заметив на столе королевскую печать, она поставила ее на еще горячее пятнышко сургуча.