Читаем Молоко, или о том, как Дэдпул играл с Питером в доктора (СИ) полностью

Питер едва соображает, когда Уэйд снимает его с себя, ложится на спину, усаживая Питера сверху, прямо себе на лицо — и Питер чувствует, как молоко выливается из его дырки прямо в рот Уэйда (у Питера в голове локализуется маленькая черная дыра). Тот довольно стонет, слизывая каждую каплю, а Питер хватает его голову руками, прижимает к себе и приказывает прерывающимся голосом:


— Лижите лучше, доктор. Иначе… лекарство не подействует, — Уэйд довольно мурчит, трется носом о ложбинку между Питеровых бедер, щекочет его ягодицы редкой щетиной и послушно вылизывает, обсасывает и покусывает вывернувшиеся края дырочки. Питер широко открывает рот, не в силах издать ни звука, — и снова кончает, затрясшись на Уэйдовом языке, как бабочка, проткнутая стальной иглой.


После, когда Питер, закрыв покрасневшее лицо руками, зарывается в одеяло, отказываясь являть свое бесстыдное лицо миру, Уэйд преспокойно устраивается сверху, обнимая Питера всем своим огромным телом и, оглаживая бочок, и говорит:


— Знаешь, Паучок, тыковка, я тут подумал…


Питер громко, пожалуй слишком драматично стонет.

Комментарий к

нда

я хочу сказать

нда

но годно же, согласитесь

хотя я почти уверена, что до этого места дочитали единицы

многие, скорее всего, плюнули еще на первом абзаце

но мы то с вами здесь

и мы прекрасны

а знаете, что еще прекрасно?

МЯТНЫЕ ЛИСТОЕДЫ

и мой пабличек, конечно:3

https://vk.com/pancakebusiness

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное