Читаем Молоко волчицы полностью

Молоко волчицы

. . Ave Mare!Morituri te salutant![23]Берега в туманной хмари,Где рыбацкий невод спутан.Сколько лет уже я не былЗдесь, где смутно стонут волныИ хотят обняться с небомВ гневе грома, в яри молний.Сколько лет, как на галере,Я ворочал перья-весла,Чтоб доплыть к великой вереВ человеческие весны.Парус мой, крылом рисуяПо закату, сникнет вскоре.И с собою унесу яСиний рокот песен моря.Но средь зыбей слов — вот гореМели мертвого покоя!И с тобой хочу я, море,С валом чокнуться строкоюНа прощанье.Есть он где-то,Бивнем выгнувшийся риф мой.Может, рядом ждет поэта…Так звени ж последней рифмой!Погибла юность достославно,Чудес владычица и мать!Ах, если б мое ее стремглавныйБег бешеных коней догнать![24]Те дни, когда, пробив плотины,Спустился в пропасть ада я.Душа, как лампа Аладдина,Горя над мраком забытья,Открыла строчек клад безбрежныйВ глубоких тайниках людских.И я гранильщиком прилежнымНизал те строки в стройный стих.Когда моряк в сверканье молнийПочует течь и смерти быль,Бросает он с надеждой в волныС запиской винную бутыль.И так же я, считая сроки,Ветрами мира опален,Теперь вверяю эти строкиМорям времен. . . . .Мне стоила седых волосЭ н ц и к л о п е д и я К о л е с.Курил и я свои сигары,Сжигая аромат годов,И жду награды или карыЯ получить сполна готов.Сигары дороги вдвойне:В их бальзамическом огнеИспепелился сонм флотилийМоей любви — мой свет в окне.Но я согласен, чтобы мнеБумагу только оплатилиArs longa — vita brevis est[25].Когда на Площади ЦветовСожгли Бруно, частицу пеплаУнес с собой я в даль годовИ сердце наново окрепло.Почтенным метром я в СорбоннеПубличных диспутов не велШвырял я золотые боныНа приисках, трудясь, как вол.Я сеял хлеб. Ковал металл.Портовый грузчик в звонком мире,Не стал лжецом. Ханжой не стал.Я только стал в плечах пошире.Мне брезжит истина: сгори,Но чтобы стать огнем зари.Колеса сделаны. ПораСменить железо топора,Стихом-лучом продеть насквозьВ арбу романа ось…АвосьК коллегам вымчу на Олимп,Рога пристроив или нимб.Мы на своем несем горбуМиллиарднотонную планету.И эту старую А р б уТеперь мы сделаем ракетой.Я буду вечно мчаться в ней,Где кони дней не мнут степей,Где не цветет голубизна,Даль беспощадна и ясна,Там льется миллионы летХолодный бестелесный свет.И жадно трав я пью настой,Мне ландыши кричат: постой,Побудь еще, не уходиС земного золотого поля!Пусть все свершится впереди,А нынче — хлеб, табак и воля!Не уходи…Живи… Постой…И насладись тем до отказа,Что глаз твой теплый и простойСветлее бронзового глаза.Не посылал я под девизомПроектов Пантеона — нет.Не сопричислен я к подлизам,Что подпирали монументМногоступенчатой халтуры.Я жил, как облака и туры.Любовь пытался в стих отлить,И тут, как ни пиши с натуры,Любовь я должен п о л ю б и т ь,Чтоб о любви слагались суры.До дней неповторимых дожил,Открыл в неведомое дверь,Но абстрагироваться долженЯ, как в грамматике, теперь.Я жил, как все, и пил, и ел,Писал нередко до рассвета,Бродил в горах…А сколько делНесовершённых у поэта!Все испытать! Повсюду бытьНа шахте, в башне, у причала…Хотел бы я про все забытьИ жизнь свою начать сначала.Из груды старых заготовокЛимонный отжимая сок,Я с грустью вижу, чистя слово,Как ясен был я и высок.Поэтом я считаюсь ныне,Но только знаю я один:Давно идет в моей пустынеЦепь прозаических годин.Чтоб ощутить поэта счастье,Как в детстве зимнею порой,Готов я сгинуть в первой частиИ возродиться во второйСовсем другим, в огромной гущеЛюдской…Диктует бытие:Преображение моеПреображенье всех живущих.Что волчьей шкурою одето,Развеется, уйдет как дым.. . . . . . .Я снова стану молодым,И, может, стану вновь поэтомВернется свет воображенья,Увижу новых далей синь…Но есть момент в п р е о б р а ж е н ь е:Сперва умри, стань пеплом, сгинь.Овчинно мягких туч свинецОкутал март. Крестьяне станыВ полях разбили. НаконецЗадул свежак от Боргустана.И снег крошился, словно соль.Крутился ветер, рад и зол,Как мокрый и лохматый пес,Терном кусая бок Колес,Вы помните: под яром спятОни уж много лет подряд.И почернели огороды.Зашевелилась корней корчь.И вешне-бешеные водыВ оврагах загудели.…В ночь,Влекомые по камышам,По вековечным голышам,По перекатам, по откосамВ яру волочатся Колеса.По Яблоньке.В Подкумке мутномПод Синим яром пронесло…Ревет Кума дождливым утром,Рыбачье утащив весло.Плывут Колеса мимо бань,Цветущих вишен и обвалов.Их, может, дикая КубаньВодой эльбрусской целовала…Уносит…в море…в синь-туман…Несет в открытый океанВремен…А там у береговНе встретил я друзей, врагов. . . . их легкие следыСмывало всплесками водыВ конце последнего их дня.А грузная моя ступняОттиснула в ракушник летТяжело-грубоватый след.Слоновой Кости Берег яЗнавал, не забывая Терек.И ладожский я помню берег…Плыла и там моя ладья.А э т о т не похож на них.Кричу я: звездные приливы,О как вы медленны!А вихрь,Что нас уносит пылью в гривеСедого Космоса, так быстр!Остановись, кометы хлыст!Бессмертный подвиг я свершил:Я на Земле на этой жил.Страдал, надеялся, любил,Вино и горе в меру пил,И радость в солнечном краю…И выпил горькую струю,Размешанную сладким сномСтремленьем, верой и добром.. . . . Часто яНа мягкой бурке под горой,Ночной мечтательной порой,Сидел при жизни здесь один,На этом Берегу суровом.Листал пергаменты годин,Любуясь филигранным словом.Сюда опять, когда к зимеКолосья вынянчив. ЗемлеНе буду нужен, я вернусь,Все утеряв — и смех, и грусть.Приду без счастья и без зла.И буду всматриваться косо,Откуда в юности КолесаВолна времен мне принесла…Но пусть ребенок с вечной лиройЛазурный начинает путь,Чтобы потом в пространствах мираСкорбеть, устать и отдохнуть,Влюбиться, мучиться дилеммой,Спасти пчелу, огонь, родник,Быть в звездоплаванье, поэмойПрославить утренние дни…Или, как я, прийти к финалуТрагическому…Ясно нам:Под крышкой школьного пеналаНе ручки, а ключи к мирам.Чтоб наша молодость вернулась,Мы детям завещаем все.Мы песню спели. ПовернулосьСтраданий наших колесо.И пусть бегут по небу тучи,Весною расцветает сад…И пусть придут поэты — лучшеО мире лучшем написать.

Перейти на страницу: