Молот Господень

– Укрупни, пожалуйста, план, Давид. Спасибо. Теперь мы приближаемся, но действительной разницы в картине нет. Видные нам мини-кратеры теперь внешне похожи на своих больших собратьев. Достаточно, Давид. Даже если бы мы воспользовались увеличительным стеклом, картина осталась бы практически такой же – неглубокие кратеры всевозможных размеров, вплоть до таких, которые выглядят буквально пылинками.

– Теперь отойдем назад, чтобы снова показать Кали целиком. Спасибо. Вам, должно быть, видно, что фактически отсутствуют цвета, по крайней мере воспринимаемые человеческим глазом. Она почти черная. Вы могли бы подумать, что это груда угля, и были бы не так далеки от истины. Наружный слой на 90% состоит из углерода, хотя внутри состав другой: железо, никель, силикаты, различные льды – вода, метан, углекислота. Вполне очевидно, что у нее очень запутанное прошлое. На самом деле я почти уверен, что это агрегат из двух тел совершенно различного состава, которые довольно мирно встретились когда-то, да так и остались вместе.

– Вы, вероятно, обратили внимание, что, пока я говорил, в поле зрения появилось несколько новых кратеров. День на Кали весьма короток – три часа двадцать пять минут. И то, что она вращается, лишь усложняет нашу задачу….

– Можно с другой стороны, Давид? Сцентрируй по положению К5 на координатной сетке. Вот…

– Обратите внимание на изменение пейзажа, если это можно так назвать. Подобные углубления в грунте, должно быть, появились в результате еще одного столкновения, но на этот раз довольно сильного. Десять миллиардов лет назад Кали, вероятно, проходила через оживленную область Солнечной системы. Видите эту впадину, прямо наверху – мы окрестили ее Большим Каньоном. Она всего десять метров глубиной, но, если не знать масштаба, легко можно представить, что вы в Колорадо….

– Итак, перед нами потрепанная маленькая планетка, по форме напоминающая гантель или земляной орех, массой в два миллиарда тонн. И к несчастью, она движется по орбите с обратным вращением, то есть в направлении, противоположном движению планет. В этом нет ничего необычного – комета Галлея делает то же самое, – а это значит, что она столкнется с Землей лоб в лоб, в самом худшем случае, конечно. Поэтому мы должны сбить ее с пути. Если этого не сделать, то не только наша цивилизация, но и весь род человеческий может оказаться стертым с лица планеты.

– Масс-двигатель «Атлант» сейчас отделен от «Голиафа» – пожалуйста, к «Атланту», Давид, – и мы в настоящее время занимаемся требующей большой осторожности работой по установке его на Кали. К счастью, сила тяжести на астероиде настолько мала (около одной десятитысячной земной), что «Атлант» весит всего несколько тонн. Но не попадитесь на эту удочку. Вся его масса все-таки остается при нем, и его инерция. Поэтому его следует перемещать очень, очень медленно и осторожно… Хотите – верьте, хотите – нет, но основные инструменты в этой работе – устаревшие лебедки и блоки, закрепленные на Кали.

– Через несколько часов «Атлант» будет готов начать работу. Конечно, его воздействие на Кали будет неизмеримо малым – доли 10 g. Я думаю, какой-нибудь журналист сравнил бы «Атлант» с мышью, толкающей слона. Достаточно верно, но «Атлант» может продолжать свое воздействие днями, а нам надо сдвинуть Кали всего на несколько сантиметров, чтобы она прошла в стороне от Земли на расстоянии тысяч километров. – И даже сотня значила бы так же много, как световой год.

Глава 27 Генеральная репетиция

Лысый сикх! Как бы мои косматые предки там, в Индии, отреагировали на такое вероотступничество? Да если бы они знали, что я постоянно буду брить голову, – ну мне бы просто повезло, если бы удалось уйти живым…

Эта мысль не оставляла Роберта Сингха, пока он надевал плотно облегающий голову шлем, подгонял регулировочные ремешки и проверял, чтобы глазные щитки не пропускали свет. Затем он уселся в полной темноте и тишине, ожидая автоматического включения калибровки.

Сперва зародился необыкновенно слабый звук настолько низкой частоты, что он с трудом улавливал отдельные колебания. Все еще едва различимый, звук рванулся вверх, октава за октавой, пока не исчез за пределом слышимости. На самом деле Сингх не возился с проверкой, поскольку и без того был совершенно уверен, что слуховой аппарат никогда не отреагирует на колебания, которые сейчас поступали непосредственно в его мозг. Снова тишина, и теперь он ждал начала еще более сложной видеокалибровки.

Сначала возник просто цвет. Сингх как будто плавал в центре идеально гладкой сферы, вся внутренняя поверхность которой была окрашена в темно-красный цвет. На ней не было ни малейшего намека на какую-нибудь трещинку или шероховатость, и глаза разболелись от попыток хоть как-то зацепиться. Но нет, это выражение не совсем верно: ведь зрение ко всему этому совершенно непричастно.

Красный, оранжевый, желтый, зеленый – знакомые цвета спектра, но такой резкой насыщенности, что характерно лишь для лазера. И все еще никаких зрительных образов – только сплошной цветовой фон.