Молот империи 1

Класс молчал, будто прониклись историей. Жаль, нет фонарика для быстрого наружного осмотра, но на первый взгляд механика ходовой в норме. Хорошо, что машина стояла не под открытым небом, а то бы проржавела насквозь.

На правой ноге кто-то написал мелом слово «Задница» и нарисовал два слипшихся круга. Здешние студенты даже ругаются беззлобно.

— Я бы написал «жопа», — сказал Марк. — Это идеально показывает состояние этой малышки.

Ян захихикал, прикрыв рот.

— Не так всё и плохо, — я едва удержался, чтобы не полезть в кабину.

— Я знаю, — Марк кивнул. — Это всё равно лучше, чем те ригги, на которых воюют в Дискреме. Там совсем плачевное состояние, запчастей-то нет. Ну, если честно, я бы не отказался прокатиться на этой малышке, раз у неё такая история.

— Нет, ты тоже с ним заодно, — простонал Валентин. — Я сваливаю. Если кто меня спросит, я стал монахом и ушёл в горы.

Только никуда он не ушёл и остался на месте. Ему тоже интересно, что из себя представляет старичок.

— Тогда решено? — спросил Ян. — Берём эту?

— Ну раз Роман за, — сказал Мария, что-то записывая в маленькой книжечке. — То я тоже за.

Ян тоже достал такую же книжку и что-то в ней черкнул.

— Куда я денусь? — Валентин притворно вздохнул. — Давайте, будем кататься на старой калоше вместо нормальных шагоходов.

Я присмотрелся к рукавам пневмомагистрали. Надо менять. Но это ерунда, в первую очередь стоит осмотреть двигатели.

— Вы сами ремонтируете ригги?

— Да, — ответил Ян. — Пилот должен не только уметь управлять, но и определять неисправности, и устранять как можно больше. Ну кроме тех случаев, когда в поле ничего нельзя сделать и нужно отправлять машину в мастерскую.

— Ну и хорошо. Попрактикуетесь заодно.

— Тогда скажу директору, что мы выбрали машину, — сказал Ян. — Пойду к нему. Надеюсь, сможем её починить.

Охранник кашлянул, напоминая, что наше время вышло. Жаль. Я хотел проверить кабину. Нашли ли они тот маленький отсек за все эти годы или нет?

* * *

Учебные кабинеты поменялись с тех времён, когда я ещё учился здесь. Сейчас вместо множества столов один, большой и круглый, за которым поместилось бы ещё куча человек.

Одни из стен занимали шкафы с книгами, а в углу, рядом с цветком в синей деревянной кадке, стояла металлическая копия боевой ригги в человеческий рост. Паладин, некоторые части сделаны в разрезе, чтобы можно было понять внутреннее устройство машины.

Рядом стоял старый патефон с отломанной ручкой, проводная рация и прожектор без лампы. Напротив находилась копия электрокамеры в полный размер.

— А работает? — спросил Марк, с интересом глядя внутрь.

Ян щёлкнул рубильником на боковой стенке, и лампочки в камере засветились. Почти как в настоящей ригге, только нет духа предка.

Я уселся на стул с мягким сидением и подвинул к себе чистую тетрадь и ручку. Меня немного это забавляло, ведь я же когда-то здесь учился и даже закончил. Очень давно.

Слева от меня села Мария. Катерина Громова села справа. Даже странно, что так близко, обычно она старалась отсаживаться как можно дальше.

— Вам, наверное, не доводилось изучать ригги? — вежливо спросил Марк у неё.

Она посмотрела на него, наверняка думаю, какую бы гадость сказать. Но этот парень точно не из тех, кто такое стерпит.

— Немного, — сказала она спокойным голосом. — Папа был канониром, и немного учил меня стрелять. Но совсем мало.

Любопытно, если не соврала. Но даже члены императорской семьи учились управлять шагоходами.

По крайней мере, одно меня радовало: последний курс обучения интереснее. Освежу память, узнаю новые тактики. И как противодействовать этому Копью, которое без труда прожигало лобовую броню.

А ещё смогу починить мою личную боевую риггу. Мне даже не терпелось приступить хоть прямо сейчас. Даже в камере, когда я лежал на койке, я мог вспомнить всё её внутреннее устройство, вплоть до каждого винтика.

Снова в шагоходе. Будто праздник.

— Да это же мои любимые студенты! — воскликнул небритый усатый мужчина, с трудом протискиваясь через дверь.

В руках он держал кучу свёрнутых карт и плакатов. Ян бросился на помощь, но часть бумаг всё равно упала на пол.

— Спасибо, Янек, ты настоящий друг.

Усатый плюхнулся в кресло. Судя по опухшему лицу и запаху перегара, он вчера весело провёл время. Но класс, старые ученики, смотрели на преподавателя очень приветливо.

— Иду-ка я утром к себе в кабинет, — сказал он и развернул одну карту. — Убей, но не помню, зачем я это взял…

Учитель показал нам карту Дискрема и отбросил её в сторону.

— Так, вот иду я мимо директорской, а оттуда выходит Кобаяши, — он расправил воротник засаленной рубашки и подтянул галстук. — Говорит, не понимаю, как можно столько пить по выходным?

Он очень точно изобразил интонацию директора Кобаяши, хотя переигрывал.

— А я ему говорю, — мужчина вдруг захохотал. — А я ему… а я ему, — он аккуратно вытер набежавшие от смеха слёзы белоснежным платком. — А я ему отвечаю, раз не понимаешь… раз не понимаешь, то зачем говоришь о вещах, в которых нихрена не разбираешься?