Молот Одина

– Возвращаться назад получается проще. Хорошо помнишь светелку Макоши и знаешь, что в нее можно вернуться. Попытайся!

Викентий встал перед зеркалом, прикусил губу, вглядываясь в отражение. Вытянул руку, щелкнул серебро ногтем и покачал головой:

– У меня не получится. Я не верю. Ты заберешь меня отсюда?

– Конечно, – согласно кивнула юная богиня. – Завтра на рассвете. Пока…

Она качнулась вперед и растворилась в серебре.

Викентий потрогал зеркало кончиками пальцев, хмыкнул и развернулся. Вышел во двор и поймал за локоть пробегающую мимо селянку:

– Ты знаешь, где сейчас находится Уряда?

– Один?! – охнула женщина и закричала во весь голос: – Великий Один вернулся!!!

В крепости началась суета, беготня, славяне стали собираться поближе к нему. Викентий явственно ощутил их радость, восхищение – и текущие от людей волны тепла… Их силу!

– Мир и покой Сарвожу! – поднял руку над головой бог войны. – Вам не о чем тревожиться! Мы разгромили армию оборотней возле Чердыня, перебив почти всех зверей и прогнав уцелевших обратно в леса. Теперь им не до войны, раны зализывают. Живите спокойно!

– Слава Одину! Слава воителю! – обрадовались сварожичи.

И тут Викентий увидел ее – девушку с голубыми глазами с длинной толстой косой. И узнал:

– Уряда!

Горожане посторонились, открывая взору великого бога его избранницу. Красавица зарделась, потупила взор. Викентий сам подошел к девушке. Несколько мгновений помолчал, глядя в ее большие глаза. Потом расстегнул сумку, достал жемчужное ожерелье, расправил нити и повесил на шею Уряды.

– Это тебе, – сказал он.

Горожане охнули в восхищении. У девушки округлились глаза. Не сдерживаясь, она прыгнула на шею Одину, крепко прижалась щекой к щеке. На миг Викентию померещился на губах солоноватый привкус – а потом красавица отступила.

– Я сейчас, великий Один. Я быстро!

Уряда убежала куда-то в глубину двора, вернулась с корзинкой, схватила гостя за руку, повела к калитке и наружу, за огородные грядки. Они миновали ольховник, ивовые заросли и оказались на просторной поляне, на краю которой был сметан небольшой стожок. Без каких-либо предисловий девушка стянула через голову платье и выпрямилась перед ним, розовая от лучей заходящего солнца. Высокая грудь с большими розовыми сосками, неожиданно широкие для столь хрупкой девушки бедра, сильные ноги и ярко-рыжий пушок внизу живота.

От такого зрелища Викентия бросило в жар. Он вдруг понял, что в этом мире есть вещи куда более важные, чем смертельные сражения, куда более желанные, чем шестоперы, куда более яркие и живые. Через миг он уже целовал губы Уряды, ее шею, грудь, ее живот, пупок, пока не опустился до того самого рыжего пушка… А когда девушка застонала от страсти и нетерпения – он резко выпрямился, быстро скинул одежду, опустил столь желанную красавицу в стог и накрыл собой, сливаясь с ней в единое целое, погружаясь в пламя страсти, огня, наслаждения, взрываясь сладострастием, на несколько минут переводя дух – и снова проваливаясь в безумие.

Викентий смог остановиться, лишь когда услышал первое, сонное еще стрекотание птиц, предупреждающее о приближении утра.

– Мой бог, ты неутомим… – Уряда несколько раз поцеловала его в грудь.

– Да, я бог, – рассмеялся великий Один. – И я твой. Жаль, что с рассветом мне надлежит стоять перед зеркалом. Мне не хочется с тобой расставаться.

– И мне… Мой бог… – Девушка села, утонув внутри стога. – Получается, я собирала корзинку зря?

– Что там?

– Копченые окуни, репа, огурцы.

– Так это же здорово! – Викентий взял корзину, утонул в стоге рядом с Урядой, поставив корзину на колени. – Именно то, что нужно после ночи любви с самой прекрасной девушкой на свете.

– Ты правда так думаешь? – Уряда затаила дыхание.

– Не спрашивай меня, иначе мы застрянем тут на весь день! – Воин поцеловал девушку и запустил руку в корзину. – Та-ак, что тут у нас запасено?

Утолив голод, они оделись, почти бегом домчались до крепости, скользнули в калитку, в дом-стену, оказавшись перед зеркалом вдвоем.

– Великая Макошь уже справлялась о тебе, Вик. – Света поднялась с мешков у них за спиной. – Твоя кровожадность снова нужна славному народу потомков Сварога.

Она внимательно, с явным интересом осмотрела девушку.

– Уряда?

– Да, великая, – склонила голову смертная.

– Хорошего дня тебе, Уряда.

– Благодарю, великая… – Викентий не дал ей закончить фразу, закрыв рот поцелуем, провел ладонью по волосам. Отпустил. Отбросив глупости и настраиваясь на серьезный лад, развернулся к Свете:

– Пошли.

Богиня любви и согласия обняла великого Одина за талию, через плечо еще раз глянула на девушку, и они оба исчезли в зеркале.