Молот Тора

— Мы можем стать для вашего молодого государства либо ближайшими друзьями, либо смертельными врагами, все зависит от вашей готовности установить разумные границы экспансии. На этом огромном континенте достанет места для всех — для британцев, индейцев и американцев, если мы будем жить на наших собственных территориях. Текумсе может угрожать войной, но только с нашей помощью. Он также может открыть путь к замечательному мирному соглашению… при условии, что ваш новый президент сумеет сдержать поток переселенцев.

— Но почему вы не учитываете претензии Франции? Около сорока лет тому назад британцы все-таки выжили французов из Канады.

— Ах. Ходят слухи, что Франция вернула себе право владения Луизианой. И вот приезжаете вы, только-только от наполеоновского двора, и, судя по всему, направляетесь в ту сторону. Странное совпадение, не правда ли?

— Я начинаю понимать, зачем меня пригласили на это собрание, лорд Сомерсет. Вам интересно, каково мое задание, а мне, в свою очередь, интересно, что вы, английский аристократ, делаете в этой глуши.

— В моей заинтересованности нет никакой тайны. Я вложил сюда кое-какие средства и хочу добраться до Гранд-Портиджа, дабы обсудить будущий союз с нашими бывшими конкурентами из Компании Гудзонова залива. Опять-таки, сотрудничество может оказаться более выгодным, чем конкуренция. Кстати, я слышал, что вы успели также поработать в пушной фактории Джона Астора?

— Всего лишь мелкой сошкой, не более того.

— И поэтому он отыскал вас в Нью-Йорке?

— Боже милостивый, неужели вы шпионите за мной?

— Нет необходимости. Географически этот континент имеет огромные размеры, но он чертовски невелик, если учесть скорость распространения слухов и доставки депеш, особенно для дельцов, связанных с пушной торговлей. Новости переходят из уст в уста со скоростью передвижения каноэ, а слухи разлетаются еще быстрее. Ознакомившись с сокровищами Сирии, Итан Гейдж решил махнуть к Великим озерам! Весьма любопытно. И судя по одному из слухов, вы спешно отбыли из Нью-Йорка после довольно зрелищного взрыва. К слову сказать, я не всецело доверяю подобным историям.

Он знал подозрительно много.

— Я люблю делать открытия.

— И вы их сделаете, — с улыбкой произнес он и, направившись мимо вновь примолкших гостей к лестнице, добавил: — Одним из них, к примеру, станет моя кузина.

Глава 19

Итак, на сцене появилась Аврора Сомерсет. Подобно Сесилу, она спустилась с верхнего этажа, но во время царственного своего явления, казалось, плыла в длинном до пола наряде, спускаясь на облаке с пламенеющей радужной арки моста Бифрост из Бладхаммерова Асгарда. Появление этой величественной белой дамы вполне естественно привлекло особое внимание собравшихся, но именно ее красота поразила нас всех, даже невозмутимых индейцев. Она выглядела как изысканный оживший портрет, идеальная скульптура, по божественной воле Творца обретшая жизнь. Струящийся каскад золотисто-каштановых локонов обрамлял тонкое аристократическое лицо с высокими скулами, вздернутым носиком и изящным подбородком, ее глаза искрились изумрудным сиянием, улыбка являла ослепительную белизну жемчужных зубов, а пленительно чувственный изгиб пухлых, подчеркнутых помадой губ невольно наводил любого мужчину на мысль о скрытой под одеждой роскошной женской плоти. На одной щеке красовалась крошечная мушка, возбуждающая в очарованном созерцателе желание поцеловать ее, и вряд ли, на мой взгляд, имело значение, реальна или искусственна сия очаровательная родинка. Недавно вошедшее в моду платье с завышенной талией притягивало взоры к изумительной груди с чуть приоткрытой ложбинкой, а тонкий шелковый лиф чудесно обрисовывал легкие выпуклости скрытых от глаз сосков. Мерцающая розовая ткань облегала классические формы, бедра покачивались при спуске, и с каждым шагом из-под подола появлялись носки изящных, расшитых жемчугом туфелек. Голову Авроры увенчивала изысканная чалма, видимо, со страусиными перьями, а серебряное шейное украшение с большим изумрудом дивно гармонировало с цветом ее глаз. Даже пламя свечей словно склонилось, приветствуя продвижение этой царицы, а ее взгляд, пробежав по толпе гостей, задержался на лорде Сомерсете и, несомненно, на моей скромной персоне.

Я широко улыбнулся. Безумная любовь или по меньшей мере вожделение — мы, мужчины, с трудом разделяем эти чувства — мгновенно зародилась в сокровенной глубине моего естества. Стыдно проявлять такое легкомыслие, но, клянусь славой Казановы, она взбудоражила во мне всю кровь: самое впечатляющее произведение живой природы, виденное мной со времени отъезда из Морфонтена, и к тому же великолепной палитры — ее губы подобны вишням, а щечки — персикам. Аврора выглядела пронзительно завораживающе, как кобра, пугающе, как искушение, и неотразимо в своей притягательности, как яблоко Евы.

— От нее можно ожидать куда больше неприятностей, чем от Полины Бонапарт, — шепнул мне Магнус.

Порой он сильно раздражал меня своей правильностью, точно пастырь, читающий проповеди о вреде пьянства у виноградной давильни.