Молот ведьм

Её глаза блестели, как глаза ребёнка, которому как раз пообещали новую игрушку, и он ждёт с нетерпением и надеждой, желая убедиться, что добрый дядюшка прячет её за пазухой.

— Приятного развлечения, госпожа Хагат, — сказал я, поскольку игрушка за пазухой у меня была.

— Это означает — да? Мордимер, какой ты милый!

Я поклонился и улыбнулся, видя её радость. Это была невысокая цена, с учётом ущерба, который могла причинить разозлённая Хагат, а кроме того священнику Вассельроде на самом деле будет с ней неплохо. Змеюка была известна тем, что вместо причинения вреда предпочитала разжигать воображение, а вместо порождения страха предпочитала порождать любовь, желание или обожание. Я смел считать, что она была лучше многих женщин.

— Ты сошёл с ума, парень? Договор с демоном? Приношение в жертву людей? Ты погубил себя! Ты проклял себя на вечные муки! — Вассельроде был весь красный лицом, кричал и размахивал руками.

— Отец настоятель позволит, сам займусь вопросами нашего спасения, — сказал я.

Настоятель развернулся на пятке и кинулся в сторону выхода. Точнее хотел, поскольку Хагат выговорила резким тоном заклинание и щёлкнула пальцами. Зелёная полоса, удивительно похожая на змею, полетела в сторону священника и попала ему в затылок. Он замер на месте, с вытянутыми вперёд руками и с одной ногой, поднятой над полом.

— Вы такие полные жизни. Столько в вас желаний, эмоций, сожалений… Ах, Мордимер, поверь мне, вы живёте в прекрасном мире. У вас есть то, что растапливает лёд, раздвигает сумрак и заполняет небытие. А там… там… пусто… — Она явно погрустнела. — Жаль, что я не могу остаться. — Она посмотрела на меня, но в этом взгляде не тлело даже искорки надежды.

— Сочувствую. — Я покрутил головой.

Она снова произнесла заклятие и в сторону священника понеслась серебряная змейка. Когда она угодила ему в щёку, он освободился от паралича и грузно осел на пол.

— Я не хочу идти в преисподнюю! — крикнул он, озираясь вокруг испуганным взглядом, будто ожидая, что сейчас из углов покоев выползут рогатые демоны и утащат его в бездну.

— О чём он говорит, Мордимер, — Хагат посмотрела на меня.

— Он представил себе, что все демоны живут в преисподней и купаются в огне, бьющем из земной бездны, — объяснил я.

— Фу, — произнесла она немного развеселившаяся, но немного разочарованная. — Ведь это было бы больно.

— Сидеть, — приказала она более резким тоном, видя, что Вассельроде пытается встать.

— Договариваться с тобой было настоящим наслаждением. — Она встала с оттоманки и подошла ко мне. Красивая, стройная, окутанная плащом густых, чёрных волос.

— Рад был доставить удовольствие, госпожа Хагат, — ответил я.

Она встала рядом со мной и обняла меня за шею. Приблизила свои губы к моим, и я видел сейчас лишь её необыкновенные, блестящие глаза, которые затягивали будто бездна. И как в бездне, я не мг увидеть в них собственного отражения.

— Прощальный поцелуй? — прошептала она с губами почти на моих губах. Её губы были вкуса и запаха засахаренных фиг.

— Со всем уважением, нет, — возразил я.

— Не буду прельщать, хм? Слово демона!

Я рассмеялся и поцеловал её прямо в открытые губы. Кратко и сильно. Сразу же после этого я отодвинулся, снял её руки с моих плеч и взял за худенькие, тонкие пальцы.

— Счастливого пути, госпожа, — сказал я.

Она долго смотрела на меня с улыбкой, а потом погладила меня по щеке. Я понимал, что делает это достаточно нежно, чтобы не поранить мою кожу острыми как бритва ногтями.

— Если вернусь при твоей жизни, навещу тебя. И расскажу, как у меня с ним прошло. — Движением подбородка она указала на настоятеля.

Вассельроде выглядел не как череда несчастий, а как целая толпа несчастий. Он, похоже, по-прежнему не мог поверить, что происходящее происходит на самом деле. Что ж, я его предупреждал, чтобы он не шёл за мной, но он принял решение, а за все решения надо всё же платить. Я лишь размышлял, что расскажу Его Преосвященству, и признал, что рассказ о героической гибели настоятеля в схватке с демоном прозвучит лучше всего.

— Буду ждать с нетерпением, госпожа Хагат, — ответил я, поцеловал ей руку и вышел, тщательно закрыв за собой двери.

Эпилог

Когда я покидал покои Хагат, стражники как раз выводили Ванессу. Увидела меня.

— И что? — воскликнула она. — Вы довольны?

Я подошёл и увидел, что у неё порванное платье и сильный, наливающийся чуть ли не на глазах синяк на щеке.

— Как всегда, когда Господь даёт мне милость победить зло, — ответил я в тоне дружеской беседы.

— Зло? — Она дёрнулась в руках стражников. — Вы это называете злом?

— Да, дитя моё. — Я повернулся к ней. — Называю злом использование еретических книг, называю злом совершение богохульных ритуалов, называю злом вызывание демонов. Разве я не прав?