Молот ведьм

Две пары сильных рук вцепились в лохмотья и тощие старческие лодыжки. Ведьма заорала, замахала руками, целясь длинными кривыми ногтями гвардейцам в глаза. Они с силой рванули, и старуха грохнулась вниз, с громким стуком ударившись об пол. Солдаты нагнулись, пытаясь поймать ее за сучащие в воздухе руки и ноги, но ведьма с неожиданной силой вывернулась, вскочила и с яростным визгом толкнула одного из них в грудь. Гвардеец попятился от неожиданности, споткнулся о лежащего капрала и повалился на него. Ведьма дернулась, оставив в руках другого гренадера рваную черную кофту, и с воплем бросилась на капитана, преграждавшего выход. Облецкий чуть отступил в сторону, коротко размахнулся и с силой ударил старуху кулаком прямо в лоб. Карга рухнула навзничь. Все трое гвардейцев навалились на нее, выхватывая из подсумков веревки и опутывая ими руки бешено сопротивляющейся колдуньи.

— На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия…

Облецкий поморщился, тряхнул ушибленной рукой и сказал:

— Вяжите ее и тащите наружу.

Посмотрел на отца Иону и хлопнул его по худому плечу.

— Спасибо, отче.

Присмиревшая старая ведьма со связанными руками лежала в грязной луже. Священноинок, склонившись над нею, негромко читал запретительные молитвы; она только негромко шипела и скалилась в ответ, но бежать не пыталась. Гренадеры под руки вывели из избушки капрала: лицо его было пепельно-серым, глаза закрыты, голова запрокинута; он еле переступал заплетающимися ногами, тяжело опираясь на плечи гвардейцев.

— Поручик, — промолвил Облецкий. — Там в избе на полу лежит книга, сходи, принеси ее. Посмотрим, что скажут полковник и градоначальник, когда мы допросим с пристрастием старую ведьму и предъявим ее вместе со сборником богомерзких заклятий.

Промыслов зашел в дом и вернулся с черной книгой; снял с плечей ранец и засунул ее внутрь. Они двинулись в обратный путь: впереди капитан и священноинок, за ним поручик и ведьма в окружении солдат: два дюжих преображенца вели ее, держа с двух сторон за связанные руки. Замыкали шествие гренадеры с раненым капралом.

— Все ребятушки, дело сделано! — громко подбодрил капитан. — Осталась обратная дорога, а домой идти всегда легче. Через час будем в городе, а там…

Он посмотрел вперед и осекся. В дождливой тьме на поляне перед деревней мелькали огни фонарей и пламя множества факелов. Отряд подошел ближе и остановился. Впереди, преграждая дорогу, молча столпились местные жители: мужчины, женщины, даже малолетние дети стояли единой плотной стеной. Их было дюжины три; в слабых отсветах блестели лезвия топоров и серпов, вверх, как пики, вздымались оглобли и вилы. Между солдатами и безмолвной толпой было не больше десятка саженей.

— Гвардейцы, в шеренгу, — скомандовал капитан. — С карги глаз не спускать.

Семеро солдат и поручик быстро построились в линию. Капрала посадили на землю, прислонив спиной к толстому дереву. Двое остались за строем, держа за руки пленную ведьму.

От толпы отделился рослый мужик с топором в руке. Он вышел вперед и зычно крикнул:

— Мать Мелания! Ты жива?

— Жива, Харитон, — слабым голосом отозвалась карга из-за спин гвардейцев. — Помяли только меня, сучьи дети.

Сзади послышался глухой удар, и ведьма взвизгнула. Толпа заволновалась и подалась вперед. Мужик грозно поднял топор.

— Оружие к бою! — скомандовал капитан. Солдаты как один взяли ружья на изготовку. Поручик выхватил шпагу из ножен. Деревенские остановились. Облецкий вытащил из-за пояса пистолет и шагнул навстречу толпе.

— Я офицер Невского гарнизонного полка! — прокричал он. — Именем Его Императорского величества я требую разойтись и не чинить нам препятствий в свершении правосудия!

Толпа не шелохнулась. Харитон опустил топор и подошел на два шага к капитану. Глаза с угрюмой решительностью смотрели из-под кустистых бровей. Мокрая борода свисала на толстый армяк, как густая шерсть лесного опасного зверя.

— Освободите мать Меланию! — потребовал он. — И мы вас пропустим.

— Уйдите с дороги, и мы не будем стрелять! — громко ответил Облецкий, и добавил: — У меня десяток гвардейцев, прошедших войну. Не разойдетесь — увидите, как эти молодцы управляются с фузеями.

Мужик замялся. Капитан не сводил с него глаз.

— Чего стоите! Бейте их, бейте! — дикий вопль карги разорвал тишину.

Толпа загудела и двинулась на солдат. Харитон снова поднял топор, замахнувшись на капитана.

— Товсь! Взвести курки! — закричал поручик.

Сухо защелкали кремневые замки. Облецкий вскинул пистолет и пальнул в воздух. Грохот выстрела раскатился в лесу. Капитан бросил разряженный пистолет, мгновенно выхватил другой из-за пояса и прицелился противнику в голову.

— Вторая пуля прилетит тебе в лоб, — сказал он, глядя крестьянину прямо в глаза.

Толпа остановилась в пяти шагах от гвардейцев. Облецкий твердо сжимал пистолет. Капли дождя разбивались о блестящий металл. Харитон прищурился, недобро усмехнулся, засунул топор за кушак и сказал:

— Добро, капитан. Ваша взяла.