Молот ведьм

— Нет, госпожа. Рядом с носительницей Черной силы есть также женщина из будущего.

— Я это отлично знаю.

— Знаешь, госпожа?

— Её зашвырнула в проход одна из моих служанок. И сделано это было специально. У меня есть планы на эту женщину!

— Планы? Я, очевидно, многого не знаю, госпожа?

— Да, ты многого не знаешь,

— Но она заражена демоном ночи, госпожа.

И это мне известно.

— Но это дает вам шанс открыть дорогу между измерениями в момент рождения самого демона.

— Это сделать можно, но я хотела использовать демона для иной цели. Хотя ты прав. Сейчас наступает весьма опасный момент в моей игре со Шпренгером и Иститором….

Черное море

1648 год

Игорь, Татьяна, Светлана

Закир-паша, капудан-ага*(*Капудан-ага-капитан галеры) галерного флота Султана Блистательной Порты с удовольствием купил новую партию рабов-гребцов. Во время последнего перехода многих рабов пришлось вышвырнуть за борт. И его галера нуждалась в крепких парнях.

— Удачная сделка! — сказал Эсмаил-бей, сгребая золотые монеты в большой кошель.

— Для тебя, почтенный. Ты удачно сходил в Украину. А я несу расходы на пополнение гребцов государственной галеры. Ведь это судно принадлежит султану, да продлит Аллах его годы.

— Да, но капудан-ага забывает о девушках для гаремов. Ведь ты купил их больше десятка.

— Кто знает, как удастся продать? Может, я понесу убытки.

— Не прибедняйся. Уж я-то знаю, как они идут в Стамбуле. Получишь по 5 тысяч цехинов за каждую. А то и больше.

— Хорошо тебе говорить, мурза. Ты не платишь за них деньги.

— Но я рискую за них головой. А это ценнее денег, капудан-ага. А за раба с медными руками ты мне еще скажешь спасибо. Он отработает тебе за десятерых. Помни о заговоренном ключе, только им можно отомкнуть его кандалы.

— Не забуду! — Закир-паша, хлопнул себя по жирному брюху. — Хотя все это кажется странным и пахнет колдовством. Да и содрал ты с меня за него целую тысячу, когда обычный раб сейчас стоит не более 400 цехинов. Раб-мужчина не мальчик и не женщина.

— Этот раб того стоит. Уж можешь мне поверить. Второго такого нет в целом мире созданном Аллахом. И что значит отдать за него жалкую тысячу? Это практически даром, почтенный.

Игоря посадили к веслу на галере-каторге,*(*Галера-каторга — гребное судно в Османской империи, гребцами которого были рабы прикованные к скамьям. Труд на таком судне для рабов был очень тяжелым и мало кто выдерживал его более пяти лет. Отсюда и пошло слово "каторга" как обозначение весьма тяжелой и неблагодарной работы на износ (Прим. Автора). вместе с другими новыми рабами. Всех их приковали к поперечным скамьям и соединили вместе, протягивая цепь через ножные кандалы…..

Игорь часто читал о галерных рабах в книгах и видел их на экране, но никогда сам и предположить не мог, что окажется в подобном положении. Первые два дня были невыносимо тяжелыми. Его спина и шея ныли от боли, мышцы на руках, казалось, вот-вот лопнут. Греб он плохо, неумело, и плети надсмотрщика часто врезалась в его кожу, оставляя длинные кровавые рубцы.

Забываясь в коротком сне, Игорь думал, что он проснется и этот кошмар кончится. Но судьба отвернулась от него, и он, разбуженный плетью надсмотрщика, все сидел на грязной скамье за веслом.

— Если из-за тебя нас лишат ужина еще раз, я тебя задушу ночью, — злобно прошипел его сосед.

Вчера Игорь два раза сбил такт, и надсмотрщик лишил вечерней еды всех четырех его соседей. Трое из них были казаки и хорошо относились к парню, а один, что сидел рядом, татарин-убийца, просто поедом ел новичка.

— Вонючий ишак! — ругался он. — Я отгрызу твои поганые уши и сожру их!

— Заткнись, Абдурохман! — прошипел казак Михайло. — Чего пристал к парню? Он и так из сил выбился.

— Меня из-за него вместо ужина накормили плетью. Пес!

— Сам ты пес! — выругался Михайло. — Стамбульский ворюга! Свинья поганая!

— Гяурская собака! — не остался в долгу Абдурохман.

Но тут к ним подскочил надсмотрщик Реджеп. Его плеть стала хлестать рабов, без жалости опускаясь на спины и головы.

— У вас еще есть силы разговаривать, грязные свиньи! Вот! Вот! Получайте, собаки! Грести!

Игорь налег на весло. Ему не хотелось подставлять товарищей. Цепи лишили его сверх силы, и он вновь стал обычным человеком, но сила духа его не оставила. Он верил в лучшее, в то, что сумеет вырваться отсюда. Но для этого надо было выжить.