Молотов. Наше дело правое [Книга 1]

Поначалу удачнее шли дела с «Правдой». Для ее выпуска Молотов от имени Совета с помощью революционных бойцов реквизировал на Мойке, 32, здание «Сельского вестника» с современной типографией. Первый номер «Правды» вышел 5 марта сразу 100-тысячным тиражом и бесплатно распространялся через заводские комитеты. В него Молотов заверстал Манифест бюро ЦК, свои резолюцию об отношении к Временному правительству и передовицу «Старый порядок пал». Второй номер со статьей Молотова «Социал-демократия и война» был уже платным и сразу дал крупную сумму для пополнения оборотных средств. Антиправительственная и антивоенная позиция «Правды» звучала явным диссонансом в общем хоре столичной прессы. На газету моментально набросились все остальные издания. В адрес редакции стали поступать угрозы разгрома. ЦК пришлось озаботиться организацией вооруженной охраны.

Ультрареволюционерам, к которым принадлежал и Молотов (левее его тогда были только Выборгский комитет и Ленин, что выяснится чуть позже), удавалось удерживать лидирующие позиции в партии только до 12 марта. В тот день в Петроград из Красноярска прибьиа группа политических ссыльных, в их числе три видных руководителя большевистской партии депутат Думы Матвей Муранов, Каменев и Сталин. Радость от встречи была недолгой. «Ветераны» исходили из мысли о «длительном, охватывающем многие годы промежуточном периоде, который должен будет отделять происходившую в России буржуазно-демократическую революцию от последующей социалистической»¹²⁰.

Не встретив понимания бюро ЦК, они начали захватывать ключевые позиции в партии явочным порядком. Сначала они, на правах членства в ЦК, войдя в состав редколлегии «Правды», осуществили то, что Шляпников назвал «редакционным переворотом»: «Редактирование очередного 9 номера “Правды” от 15 марта на основании этих формальных прав они взяли полностью в свои руки, подавив своим большинством и формальными прерогативами представителя Бюро ЦК т. В. Молотова»¹²¹. Тот вспоминал, что его чуть не силой вышибли из редакции.

Александра Коллонтай - образованная генеральская дочь, смелая и свободная в словах и поступках - привезла ленинские «Письма издалека», где утверждалось, что демократическая революция в России уже свершилась и назрела социалистическая, что покончить с войной можно, только свергнув Временное правительство. Душа Молотова было возликовала, но не тут-то было. Новые руководители «Правды» согласились обнародовать только первое письмо, выкинув из него критику Временного правительства, а второе не публиковать вовсе. Терпение Молотова лопнуло. На заседании бюро ЦК он подал заявление о выходе из бюро ЦК, Исполкома Совета и редакции «Правды»¹²². Правда, вспоминал Молотов, уже летом 1917 года, когда они квартировали вместе со Сталиным, тот охотно признавал «неленинский» характер своего поведения в марте.

15 марта новая редколлегия «Правды» заявила о своей позиции программной статьей Каменева, где говорилось, что большевики будут поддерживать Временное правительство, «поскольку оно борется с реакцией и контрреволюцией», а пока германские войска повинуются своему императору, русский народ «будет стойко стоять на своем посту, на пулю отвечать пулей, а на снаряд - снарядом»¹²³. В правительственных и советских кругах статья вызвала «оборонческое ликование», зато даже в ПК, не говоря уже о районных организациях большевиков, стали требовать исключения тройки из партии. Вечером в редакции состоялось экстренное заседание бюро ЦК. Была принята резолюция, «осуждавшая политическую позицию приехавших товарищей, а также их поведение по отношению к нашей газете “Правда”»¹²⁴. В качестве «надзирающего» от бюро ЦК в редакцию был возвращен Молотов.

В середине марта центр большевистской активности переместился в новое помещение - особняк знаменитой балерины и возлюбленной Николая II в его юные годы Матильды Кшесин-ской. Именно там 27 марта началось Всероссийское совещание большевиков. «По вопросу о войне среди участников наметились три течения, - писала его участница Драбкина. - “Революционные оборонцы” (Войтинский, Элиава, Севрук и другие) поддерживали оборонческую линию Исполкома Петроградского Совета; другая группа делегатов (Коллонтай, Милютин, Молотов и другие) не допускала никаких уступок оборончеству; наибольшее число депутатов, хотя и выступало против поддержки войны, но не решалось полностью порвать с “революционным оборончеством”»¹²⁵. 29 марта совещание продолжилось на хорах Таврического дворца. Сталин делал доклад об отношении к Временному правительству, предлагая рассматривать Совет как орган, контролирующий Временное правительство. Молотов вновь в рядах оппонентов:

— Временное правительство с первого момента своего возникновения является не чем иным, как организацией контрреволюционных сил. Поэтому никакого доверия, никакой поддержки этому правительству оказывать нельзя, наоборот, с ним необходима самая решительная борьба¹²⁶.