Молотов. Наше дело правое [Книга 1]

Спустились в облицованный мрамором белый зал с видом на Петропавловку, где Ленин зачитал набросанную от руки страничку текста. Так Молотов оказался в числе первых и изумленных слушателей «Апрельских тезисов»: «Исходный момент тезисов - никакого доверия Временному правительству, продолжающему грабительскую антинародную войну вместе со своими западными империалистическими союзниками. Недопустимы ни малейшие уступки “революционному оборончеству”, за которое до хрипоты в горле агитировали меньшевики и эсеры. В центре всех вопросов - вопрос о войне, которую может кончить демократическим миром только подлинно народная власть - только власть Советов, власть пролетариата и беднейших слоев крестьянства»¹³¹. Расходились в шоке. Перспектива оказаться в оппозиции всем и вся и идти на баррикады пугала.

С утра Ленин был уже на хорах Таврического дворца, где шло Всероссийское совещание большевиков. Овации. Ленин дождался тишины и начал забивать гвозди: никакой поддержки войне; немедленный переход ко второй фазе революции; передача власти Советам; роспуск армии и образование народной милиции; конфискация помещичьей земли; созыв нового Интернационала. А в большом зале проходило объединительное собрание с меньшевиками. Ленина пригласили на трибуну. Он хладнокровно повторил свои тезисы, по ходу дела обличая «со-циал-соглашателей» как лакеев буржуазии, альянс с которыми невозможен. Объединительные интенции на этом были исчерпаны. Молотова это полностью устраивало: «Выступление Ленина на большом собран™ большевиков и меньшевиков в Таврическом дворце с двухчасовым разъяснением апрельских тезисов Плеханов назвал “бредом”, а Мартов, Чхеидзе и другие лидеры меньшевиков расценили новую ленинскую политическую установку как сумасбродство и отвернулись от Ленина как от сбившегося с пути человека... Стало особенно ясным, насколько правильно поступила партия, еще за несколько лет до революции признававшая, что меньшевики (ликвидаторы) поставили себя вне рядов революционного пролетариата»¹³². Вечером Ленин побывал в редакции «Правды». «Молотов познакомил его с постановкой работы и обошел с ним всё помещение редакции. С этого момента Ильич начал принимать непосредственное участие в руководстве “Правдой”»¹³³.

Приезд Ленина взорвал и без того накаленную политическую обстановку, смешал все ранее сданные карты. Причем поначалу казалось, что главными пострадавшими окажутся сами большевики и сам Ленин. Молотов вспоминал: «И вот по Питеру всюду поползли гнусные, отравленные ядом контрреволюции слухи о Ленине и большевиках, не случайно-де прибывших из эмиграции через территорию воюющей с Россией кайзеровской Германии. Скоро об этом заговорили и газеты, одни - полусловами и намеками, другие - в крикливых заголовках, в бесчестных заявлениях политических деляг, в развязных статьях всяких продажных писак»¹³⁴. Большевики в начале апреля являли зрелище совершенно расколотой, дезорганизованной силы. Молотов, поддержавший Ленина, практически сразу, был скорее исключением, чем правилом.

«Правда» сначала не решилась публиковать «Апрельские тезисы». Однако отказать Ленину и Зиновьеву во вхождении в состав редколлегии было невозможно. Седьмого апреля «Тезисы» были напечатаны, но в сопровождении редакционных комментариев Каменева, где говорилось, что партия продолжает руководствоваться ранее принятыми решениями, отстаивая их «как от разлагающего влияния “революционного оборончества”, так и от критики т. Ленина». 8 апреля Петербургский комитет большевиков тринадцатью голосами против двух и при одном воздержавшемся отверг «Тезисы». Но Ленина это не смущало. Напротив, после многолетнего простоя он оказался в органичной для него стихии борьбы. «Чтобы осуществить свою мысль, свое желание, намеченную им цель очередной кампании, заставить членов его партии безоговорочно ей подчиняться, Ленин, как заведенный мотор, развивал невероятную энергию, - подмечал знаток ленинской психологии Николай Валентинов. - Он делал это с непоколебимой верой, что только он имеет право на “дирижерскую палочку”. В своих атаках, Ленин сам в этом признался, он делался “бешеным”. Охватившая его в данный момент мысль, идея, властно, остро заполняла его мозг, делала его одержимым»¹³⁵.

Отбиваясь каждый день через «Правду» от нараставших волн критики, Ленин жестко и яростно собирал партию. Встречи с партийным активом шли не переставая. Ленин не упускал случая выступать на митингах, призывая население к гражданскому неповиновению, армию - к неподчинению командованию, рабочих - к установлению контроля над фабриками, крестьян - к захвату земель. Против «старых большевиков» Ленин искал и находил опору в молодой партийной поросли, включавшей и Молотова. Перелом наступил на открывшейся 14 апреля Петроградской общегородской конференции РСДРП (б). И не случайно Молотов занял место в президиуме конференции в качестве товарища председателя, коим выступал Зиновьев. Ленин сразу взял быка за рога: «Временное правительство должно быть свергнуто - не все правильно это понимают. Если власть