Читаем Молотов. Наше дело правое [Книга 1] полностью

Политический отчет ЦК на съезде делал Зиновьев, организационный отчет - Сталин. За Молотовым был записан доклад о партийных вопросах, касавшийся главным образом ленинского призыва. Зиновьев не без удовольствия играл роль первого лица, завершив речь прямым обращением к троцкистам: «Есть одно средство действительно ликвидировать дискуссию и кончить ее раз навсегда - это выйти на эту трибуну и сказать: права была партия и неправы были те, которые утверждали, что мы стоим на краю гибели»435. Все взоры устремились на Троцкого. Ожидавшие большого скандала были разочарованы - он вышел маленьким. «Товарищи, никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии, - Троцкий не был бы самим собой, если бы на этом остановился. - Бюрократизация партийного аппарата, поскольку она наблюдается, является одной из причин, которые... толкают к превращению случайных, эпизодических, временных разногласий в группировки, а эти группировки - на путь фракций»436.

Даже столь умеренного несогласия с генеральной линией хватило, чтобы Троцкому досталось от партийного руководства, припомнившего ему грехи дискуссии 1923 года:

- Вам известны статьи некоторых товарищей, трактовавших, например, взгляды Ленина на оппортунизм; они были в таком духе, что каждый прочитавший их большевик видел, что в них выражены не взгляды Ленина, что из-за этих статей выглядывает вовсе не лицо Ленина, а лицо в больших круглых очках. А ведь известно, что больших круглых очков Ленин не носил437, - съязвил Молотов.

Троцкого с трудом избрали в ЦК - с незначительным перевесом голосов над необходимой планкой. После съезда, как обычно, собрался пленум ЦК, на котором Сталин неожиданно попросил выполнить указание Ленина и освободить его от поста Генерального секретаря438. Недолгое замешательство, и вот уже все дружно уговаривают Сталина взять свое устное заявление обратно. Место Ленина в ПБ занял перешедший из кандидатов Бухарин. Пленум также выдвинул лозунг «Лицом к деревне», сформировал и специальную комиссию по работе в деревне во главе с Молотовым.

После XIII съезда инициатором нового конфликта стал уже Сталин, который 17 июня 1924 года на курсах секретарей уездных комитетов вдруг пожаловался на снижение теоретического уровня коммунистов и «беззаботность» к вопросам

теории, проиллюстрировав это на примере... Каменева и Зиновьева: «Недавно я читал в газете доклад одного из товарищей о XIII съезде (кажется, Каменева), где черным по белому написано, что очередным лозунгом нашей партии является будто бы превращение “России нэпмановской" в Россию социалистическую». И тут же атаковал Зиновьева: «Я, говорит, за диктатуру партии... Видимо, кое-кто из товарищей полагает, что у нас диктатура партии, а не рабочего класса. Но это же чепуха, товарищи»439. Каменев и Зиновьев отреагировали не сразу, но резко. С юга Каменев отправил телеграмму Сталину и Зиновьеву: «Поражен публичным выступлением Сосо с намеками на пренебрежение теорией в нашей узкой среде». Сталин опровергать самого себя отказался. Каменев требовал от Зиновьева: «Прошу тебя наблюсти за ликвидацией инцидента, если нужно через семерку»440.

Обращаю внимание на слово «семерка». Своей формализацией она была обязана как раз этому конфликту. На полях августовского пленума он разбирался на совещании пятнадцати - семнадцати ведущих членов ЦК. Сталин оказался в гордом одиночестве: даже Молотов не видел необходимости серьезно ломать копья из-за теоретических придирок. После этого Сталин подал уже письменное заявление об уходе441. Но отпускать Сталина с его поста по-прежнему никто не захотел, и «было выработано в первый раз нечто вроде писаной конституции насчет того, как нам жить дальше. У нас председательствовал тогда тов. Рудзутак, мы ему дали эту конституцию спрятать, а потом порвать»442. В соответствии с «конституцией» в состав «семерки» входили Бухарин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Сталин, Томский, Куйбышев. Кандидаты в «семерку» - Дзержинский, Калинин, Молотов, Угланов и Фрунзе. Повестка дня заседаний «семерки», проходивших по вторникам, полностью совпадала с повесткой очередных, собиравшихся по четвергам заседаний Политбюро. Троцкий был отстранен от процесса подготовки решений.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное