Молотов. Полудержавный властелин

— У вас сейчас самый творческий возраст. Это самый важный сейчас период. Надо много успеть.

09.12.1982

Житейские дела и последние встречи

Кто может достать плащ?

— Кто может достать плащ? Простой, но приличный плащ? Желательно не очень темный, не очень светлый. Я посмотрел, у меня что-то — уже неудобно ходить. Вы скажите, где можно купить, где достать? Я думаю, в магазине, потому что не предполагаю в Америку ехать, даже в Финдяндию. Наш брат достаточно обюрократился, в свое время все давали нам, когда нужно. Рост, по-моему, второй, но могу ошибиться. Таня знает, Сарра Михайловна знает. Они меня этому обучают, только с ними и добываю. Вот покажите, где можно достать. Вы же народ практичный, не то что мы. Живете в Москве, а мы в деревне.

— Без блата купить нельзя, надо блат, — говорит Шота Иванович.

— Само собой, — соглашается Молотов. — Но куда поехать? Вот в чем дело. Узнайте, где можно купить пальто, плащ, да. Приличный плащ, ну который вместо бы осеннего пальто мне был.

— Рублей сто двадцать, бывают японские плащи, — говорит Шота Иванович.

— Я не знаю, какой японский.

— Вячеслав Михайлович капиталистический не наденет, — говорю я, — только из социалистической страны!

— Да, только из СЭВа, — улыбается Молотов.

19.04.1977

Зарплата и пенсия

— Вам оклад платили или вы были на государственном обеспечении?

— Оклад.

— А сколько?

— Не знаю. Никогда не интересовался. Практически неограниченно. По потребности. На жизнь имеешь, вот и все. В этих пределах.

— Все-таки, наверное, Сталин здесь переборщил.

— Безусловно. И не только Сталин, все мы тут… Я много думал над этим, между прочим. Никому нельзя. Никому нельзя, — повторяет Молотов.

18.12.1972

— Зарплата у нас была, конечно. Видите, в отношении нас это нарушалось, потому что зарплата, а кроме того, все обеспечено. Фактически на государственном обеспечении. Я сейчас точно не могу сказать, сколько мне платили — менялось это несколько раз. После войны, кроме того, это уже инициатива Сталина, ввели так называемые пакеты. В закрытом пакете присылали деньги, очень большие деньги — военным и партийным руководителям. Нет, это было, конечно, не совсем правильно. Размеры были не только чрезмерны, а неправильны. Это я не только не отрицаю — не имею права и возразить.

Сколько Сталин получал, никто не может сказать. Имел несколько дач… Ну как можно, сколько получал?

А личности почти ничего не было. Заштопанный китель генералиссимуса.

Парторганизация у нас была, взносы платили. Я в последнее время состоял на учете в Министерстве иностранных дел. А когда исключать меня надо было, меня зачислили в ячейку Управления делами Совета Министров.

Сталин где состоял, не знаю. На собрания мы, конечно, не ходили. Должны были где-то числиться, взносы платили, и все.

18.08.1976

— Получали гонорары за статьи, за речи… За официальные выступления не получали, а если статьи какие-нибудь…

Но не брали.

05.02.1982

Молотов жил сначала в кремлевской квартире, потом, при Хрущеве, на Ленинских горах, а дача была в Усове, так называемая Первая. На улице Грановского он стал жить уже после снятия. Он почти ничего не взял с собой из квартиры на Ленинских горах, а из дачи вообще ничего не вывез, все оставил, в том числе огромную библиотеку, которую сложили в пятьдесят семь больших ящиков и сгрузили в мидовский подвал, потом залитый водой. Книги погибли.

09.05.1985

Вячеслав Михайлович рассказывает о даче в Крыму, в Мухолатке, где он обычно отдыхал:

— Она предназначалась для Ленина. Когда он заболел, предполагали, что там он будет отдыхать. А потом наше место было в районе Мисхора. Я эту дачу называл Маевка. Эта Маевка раньше принадлежала крупнейшему чешскому землевладельцу. Она приспособлена для одной семьи, дом небольшой, но очень удобный, близко от моря. Отдельно выделен, поэтому очень удобен.

— Там сейчас кто-нибудь отдыхает?

— Там после этого, по-моему, Суслов не раз отдыхал, кто-то еще потом…

— Эти дачи все были под номерами, — добавляет Лора, старшая внучка Вячеслава Михайловича. — Дача номер три, дача номер пять…

'26.08.1979

— Я получал сто двадцать рублей пенсии. К 50-летию Советской власти, мне повысили до двухсот пятидесяти.

(Полина Семеновна, жена Молотова, обратилась к руководству с просьбой о предоставлении дачи: «Если вы его не уважаете, то я все-таки была наркомом и членом ЦК». Предоставили совминовскую дачу в Жуковке. А в 1967 году повысили пенсию до двухсот пятидесяти рублей. Об этом мне рассказал Кирилл Трофимович Мазуров: «Когда я узнал, что Молотов получает сто двадцать рублей, поговорил с Косыгиным, и мы решили ему повысить.

— Только этому не будем говорить, — сказал Алексей Николаевич и провел пальцем по бровям. — Молотов есть Молотов. —  Ф. Ч.)