Молотов. Полудержавный властелин

Сидит за столом, уронил на пол салфетку, пытается достать сам, не может, но не любит, чтоб помогали.

Говорит об экономике, о том, как предлагал вложить деньги в русские земли, а Хрущев назвал его догматиком.

— Догматик — потому что читаю книги, — говорит Молотов, — Борьба продолжается в других формах, но она идет, упорная борьба. Ну, о чем говорят братья писатели?

— Была встреча в Доме литераторов с Бережковым. Я с ним разговаривал, он сказал, что вы со Сталиным создали такие сложности для нашей дипломатии, закрыли, как он выразился, все лазейки в работе. С капиталистами теперь трудно иметь дело из-за того, что вы и Сталин вели такую жесткую политику.

— Это рассуждение, по-моему, очень поверхностное… Чтобы Сталин не понимал простых вещей в дипломатии — это чепуха…

Сталина топчут для того, чтобы подобраться к Ленину. А некоторые уже начинают и Ленина. Мол, Сталин его продолжатель, в каком смысле? В худшем. Ленин начал концлагеря, создал ЧК, а Сталин продолжил… Другого назовите!..

Ну расскажи, еще о чем говорят? — В последнее время Молотов стал называть меня на «ты».

— О Горбачеве. О борьбе с алкоголизмом.

— Вы-выдвинулся человек. Вчера говорили по телевидению. По-моему, довольно хорошо… Думаю, что я с ним не встречался.

— Он молодой, с 1931 года. Вы уже были главой правительства, когда он родился.

— Конечно, я тоже был молодой. Самый молодой Предсовнаркома. Пришел ко мне японский посол и стал щупать у меня на руках мускулы — вот это, мол, да, такой молодой премьер-министр! И американец тоже, забываю его фамилию, из больших капиталистов…

У нас государство молодое. Не обойтись без личности. Конечно, не как Хрущев — без царя в голове. Без личности не обойтись. Но надо быть очень осторожным. Особенно сейчас.

А насчет алкоголизма — это дело мы слишком запустили, поправлять его очень трудно, а необходимо… Крестьянская страна, правый уклон преобладает. Социализм многим не нравится…

Почему пьет народ? Тут много истории, много и географии. Мы — северный район. Очень много пьют. Никогда так не пили. Богаче стали — раз. Более нервные — два. Наркотики нужны. Раньше пили меньше.

А что читаете? Вот в «Новом мире» я читал недавно один рассказ, написан под народный язык, некоторые слова просто непонятны, много местных выражений, это не украшает, герои говорят не на русском языке, а на смешанном. Другое дело, когда это у Шолохова, он это мастерски применяет и в меру, не злоупотребляет этим, не коверкает русский язык, а украшает его! А тут диалекты вползают в литературу.

А Пикуля читали? «У последней черты»? Я этот период хорошо помню. По-моему, неплохо написано. Интересный роман. И он живо пишет.

— А вам самому поработать удается немного? — спрашиваю.

— Не могу. Хочу и очень трудно дается. Очень трудно. Утомляемость, — говорит Молотов.

— Малашкин жалуется, что напишет и забывает…

— Я тоже забываю, но многое и помню. Не могу спокойно работать. Быстро ослабевает голова. Начну думать — не получается. Больше остановок, чем писания. Две страницы пишу, три вычеркиваю, — шутит он.

— А если в старом материале хотите что-то поправить, получается?

— Это да. Но боюсь, что упущу важную мысль… Понемногу все-таки работать могу. Хочется, чтоб какой-то итог был. А то живу слишком долго… Нет, по-настоящему я не могу работать уже. Начал несколько работ, три, по крайней мере: одна побольше, и надеялся, что сумею кончить, а теперь уже и надежды ослабели. Политическая тема. Во имя того, чего теперь нет…

Боюсь писать, потому что что-то напутаю, перепутаю… Не так все ясно, поэтому ничего не пишу. То, что написал, нельзя сказать, что забываю, но из того, что читал, многое забыл. А вопросы сложные.

— Жаль, что не используете богатый опыт бывших государственных деятелей. Вот, скажем, Мазуров на пенсии, а еще полон сил и мог бы большую пользу принести. В Китае Дэн Сяопин не занимает больших постов, а фактически руководит политикой. Почему бы у нас не создать совет из таких, как вы, например?

— По-моему, порядочный человек Мазуров. А этот вопрос у нас обсуждался не раз: создать совет из стариков, большевиков. Обсуждали, но прямого решения принято не было. Как-то не получалось. Мазуров, например, мог бы работать. Отправили на пенсию.

— Он говорил мне, что ушел сам, сам подал заявление, Брежнев даже удивился и на радостях оставил ему все блага члена Политбюро. Мазуров объясняет так: «Болезнь болезнью, но я ушел, потому что не хотел нести ответственность за безобразия, которые творились при Брежневе».

15.11.1984, 16.02.1985, 04.10.1985

Наболело

— Одной из задач партии сейчас должно стать повышение авторитета ее членов, — говорю я.

— Это пустая фраза, — отвечает Молотов.

— А как иначе?