Молотов. Полудержавный властелин

— Попробую, — говорю я. — Безопасный бритвой?

— Электрической. Вячеслав Михайлович, вот вы чай попьете, и Феликс Иванович вас побреет.

…Побрил Вячеслав Михайловича. Брил долго, тщательно электрической бритвой «Харьков».

— Я ожидал, что на съезде назовут причины, в чем дело, почему мы так отстаем, — говорю Молотову.

— Мы были в отсталом положении в начале революции, а тут такая большая война, такие трудности, на Западе не думали, что мы вообще сохранимся, Советское государство, — подавляющее большинство было настроено в таком духе. Нет, с-считаю, что-то поддались…

— После войны сорок лет прошло. Я считаю, что период Брежнева нас сильно затормозил.

— Он затормозил, безусловно. Хрущевщина повторилась в период Брежнева. Это да. Это говорит о том, что у нас много гнилых мест и в самой партии много еще отсталости, темноты, недоученности. Но тем не менее мы начали выходить из этого трудного положения, в общем, успешно… Конечно, не надо себя успокаивать, а нам много работать надо… Сейчас опасность — благодушие, прикрытое критикой.

— В этом году восемьдесят лет, как вы в партии, юбилей.

— Да, чересчур много. Я не собирался так много жить. Все мои сверстники уже давно в «Могилевской губернии»… Над чем работаете?

— Над книжкой об Ильюшине. Сейчас у нас стала заметна такая проблема: потеря мастерства во многих сферах. Удивляюсь, как наши самолеты летают: делают их безобразно! Недобросовестно.

— Это как раз результат того, что теперь крестьянский слой поднялся… Поднят громадный пласт из безграмотности, полуграмотности, И новое еще не переварили. Как это дело будет… А оно то поднимается, то опять назад… В технике мы подтянулись, но надо в два-три раза больше.

— Возле Артека появились американские корабли, посмеялись над нами и ушли.

— Надо достать бы их, — говорит Молотов.

— При Хрущеве, помните, сбили американский самолет? Хрущев в вашем руководстве столько лет пробыл, для него даром не прошло.

— Конечно, он способный человек, но в больших делах плохо разбирался. И плохо умел пользоваться марксизмом. Классовой жизни не понимал.

Первая моя встреча с Молотовым была в Артеке. Последняя встреча — я побрил его. И конечно, не знал, что это последняя…

— Помолодели, Вячеслав Михайлович, — говорю ему.

— Нужно иногда и молодиться, — соглашается он.

— В честь праздника надо.

— Ну, я сегодня никого не приглашал, потому что сам нездоров. И в окружении меня тоже — Сарра Михайловна что-то чувствует себя плохо…

Говорили о писателях — Ю. Бондареве, В. Распутине, Е. Исаеве… Я сказал, что собираюсь в Афганистан.

— Обязательно зайди и расскажи! Это последнее, что я от него услышал. Все.

30.04.1986

«140»

Как обычно, на чистой странице дневника я написал номер следующей встречи — 140-й. Красным карандашом. Но красное пришлось обвести черным. 140-я — были похороны…

Восьмого ноября вечером, в двадцать часов, мне позвонила Зинаида Федоровна, родственница Молотова, и сказала, что он умер.

— Он вас очень любил… Я была у него в больнице, он сказал: «Зина, знай, Феликс — это такой замечательный человек, для меня всегда праздник, когда он приходит».

…Летом он заболел — воспаление легких. В июне отвезли в Кунцевскую больницу. Там он и умер 8 ноября

1986 года в 12 часов 55 минут. Лег, как обычно, в это время отдыхать и не проснулся.

Легкой жизни я просил у Бога,
Легкой смерти надо бы просить…

И все-таки ничто в жизни не проходит бесследно. Мне передали, что в больнице, перед смертью, Молотов стал подозревать, не хотят ли его отравить… Вся его жизнь прошла среди гибельных опасностей, как говорил Черчилль о нем…

В той же больнице в это время лечилась и его дочь Светлана — в другом корпусе. Ее муж Алексей Дмитриевич Никонов зашел к Молотову, он в это время спал. Проведав Светлану, решил еще раз зайти к Вячеславу Михайловичу, а он уже был мертв.

Внук Вячеслав был у Молотова за день до смерти, 7 ноября, поздравил с 69-й годовщиной Октябрьской революции. Молотов чувствовал себя уже очень плохо, поговорить не удалось, только «да», «нет». Полностью отработал Молотов…

Хоронили его 12 ноября.

В «Известиях» и «Вечерке» было кратко:

«Совет Министров СССР с прискорбием извещает, что 8 ноября 1986 года на 97-м году жизни после продолжительной и тяжелой болезни скончался персональный пенсионер союзного значения, член КПСС с 1906 года Молотов В. М., бывший с 1930 по 1941 год Председателем Совета Народных Комиссаров СССР, ас 1941 по 1957 год — первым заместителем Председателя Совнаркома СССР и Совета Министров СССР.

Совет Министров СССР».