Молоты Ульрика

«Мы и сегодня ночью будем стоять, — подумал Арик, — и смотреть, как Ганс насмерть запорет Аншпаха на конюшне». Ему очень хотелось улыбнуться, но Арик мужественно сопротивлялся подобному неуместному проявлению чувств и даже прикусил щеку. Это помогло от излишнего веселья.

— Что-нибудь еще? — спросил Блейден. — Я немного занят. И мы закрыты, о чем вас наверняка известил Клед.

— Сведения, — сказал Ганс. Слово упало твердо и грузно, как осколок Фаушлага. — Аншпах говорил, что вам известны некоторые вещи. Об обороте… товаров в городе.

Блейден поднял брови и с деланным удивлением уставился на Аншпаха.

— Он так сказал? Удивляюсь тебе, Аншпах. Ты ведь знаешь, что происходит с длинными языками.

— Усыхают и отваливаются, — зловеще напомнил забывчивому клиенту Клед. Блейден засмеялся.

— Как зовут тебя, друг Аншпаха?

— Ганс.

— Комтур Белого Отряда! Что ж, мне оказана немалая честь! — Блейден хохотнул еще раз. — Я и понятия не имел, что нахожусь в присутствии такой персоны! Комтур Ганс… ну-ну. Вы ведь обычно обходите мои заведения стороной. С чего бы?

— В отличие от Аншпаха, я не вижу смысла рисковать или видеть смерть, когда я на отдыхе. В моей ежедневной службе полным-полно такого рода развлечений.

— И то, что вы стоите передо мной живым, предполагает, что смерть, о которой вы говорили, вы же сами и сеете. Ну-ну, Комтур Ганс. Ваши слова так похожи на угрозу, как ни одни, которые я слышал за последние годы.

— Вы можете услышать и нечто большее, — сказал Ганс.

«Ульрик Всемогущий, да он же его провоцирует!» — подумал Арик. Неожиданно он захотел посмотреть, где находится гном с его ржавым тесаком. Клед по-прежнему стоял сзади них. Арик думал, стоит ли рискнуть и положить руку на рукоять кинжала за поясом или это движение только даст гному необходимый повод для действий. Арик сглотнул. «Осторожнее, Комтур!»

Блейден все еще улыбался.

— У сведений есть своя цена, Комтур Ганс. Все, что вы пока сделали — это уменьшили счет, выставленный Аншпаху. Но я не видел сегодня ничего, что могло бы меня заставить добровольно делиться тем, что я знаю.

— И что могло бы? — спросил Ганс.

— Полное покрытие долгов Аншпаха настроит меня, возможно, на более мирный лад. С учетом процентов.

— Но я отдал вам все мои… Блейден сжал губы и потряс головой.

— Монеты — это только монеты. Если их нет, есть другие способы расплатиться за долги. Услуга, например. Я бы очень высоко оценил возможность просить Комтура Храмового Отряда об ответной услуге. Когда она мне понадобится. Сочтем это расплатой за доверие, если хотите.

Арик видел, как напряглись плечи Ганса. Аншпах выглядел обеспокоенным. Арик знал, что Ганс ни в косм случае не должен запятнать себя, дав слово чести этой скотине Блейдену. Дело оборачивалось скверно.

Но на карте стояла еще и честь Храма. Честь всех Волков в целом. Арик внезапно понял в глубине души, что Ганс, в отчаянии от навалившейся на него беды, будет готов принять предложение, переступить через себя и остаться связанным словом чести, данным этому подонку, если это поможет в их поисках.

Ганс уже был готов заговорить, когда Арик вырвался вперед и бросил на стол свой кошелек. Блейден посмотрел на звякнувший мешочек как на птичий помет.

— Мои монеты. Пятьдесят восемь крон. Пересчитайте. Это, с монетами Комтура, покрывает долги Аншпаха… с учетом процентов.

Блейден втянул воздух сквозь зубы.

— Как я уже говорил, я впечатлен братской преданностью рыцарей-Храмовников. Спрашивайте. Аншпах прочистил глотку.

— Не поступало ли что-либо… особо ценное в теневую торговлю сегодня поутру? Что-либо, за что могли запросить немыслимую цену?

Блейден постучал по зубам кончиками пальцев.

— Волки потеряли… что-то такое?

— Отвечайте! — прошипел Ганс.

— Нет. Ничего. Слово чести, как бы вы ее ни оценили.

Повисла долгая тишина. Несмотря на все попытки, они не получили ничего! Арик почувствовал острое желание ударить этого старика. Подлец отлично знал, за какие нити тянуть, чтобы получить дополнительную выгоду.

— Выпустите меня отсюда! — выдохнул Ганс и повернулся к выходу. Клед отошел с дороги и встретил Ганса таким жестом «после вас, сударь», какому бы позавидовал любой придворный.

— Не покидайте меня в таком раздражении, Комтур Ганс, — неожиданно произнес Блейден. — Я, несомненно, злодей, я, безусловно, нечист на руку, но я все-таки деловой человек. Я понимаю механизмы торговли, и я знаю, когда покупатель чувствует, что не зря вложил свои деньги. Послушайте меня еще две минуты…

Ганс обернулся.

— Я не знаю, что вы, Волки, потеряли, и это не особенно Меня интересует. Если это попадет в мои руки, я установлю на это справедливую цену, и вы будете первыми, кому я предложу это приобрести. А все, что я пока могу вам предложить, это сообщение, что вы… не одиноки.

— Что вы имеете в виду?

— Прошлой ночью многие достойные учреждения этого города лишились неких ценных вещей. Не вы первыми пришли ко мне сегодня задавать вопросы. И не последними, я ручаюсь. Всем известны навыки Блейдена в обращении с ценностями. Об этом поговаривают и на улицах.

— И? — сказал Аншпах.