Момент

– Запомни две вещи, – сказал Клим низким и опасным голосом. – Первое: я – не «другие руководители» и никогда им не стану. Работать сверхурочно позволяю только в экстренных случаях. Если такового нет – рабочий день начинается в девять и заканчивается в шесть вечера, – безоговорочно и властно объяснял он. Широкие брови нахмурились пуще прежнего, и даже испытывая толику страха, Кассандра всё равно внутренне содрогалась от щекочущего возбуждения. Рассерженный Клим был восхитительно сексуален. – И второе: я никогда и никого не выделяю. Особенно на работе. Здесь правила для всех одинаковые. Если я узнаю, что кто-то ещё остаётся в офисе, чтобы выполнить больше работы, успеть закончить отчёт, который откладывал, потому что в личной жизни гора проблем, а босса надо поразить своей работоспособностью – будет такой же выговор. Никаких исключений. Ещё раз я узнаю, увижу, услышу, что ты оставалась здесь после шести – будем разговаривать по-другому. Или больше не будем вообще.

– Вот как, – шепнула себе под нос поражённая и задетая Кассандра.

– Что ты сказала? – удивился Клим. Однако его раздражение только усилилось. – Повтори?

Кассандра посмотрела на него.

– Над пятничным отчетом я работала всю среду и четверг. А разбавляла это нудное занятие телефонными разговорами с арендаторами, у которых масса вопросов по установке вентиляции и кредитных каникулах. После шести вечера к отчету я не прикасалась, потому что там много цифр и нужно быть полностью на них сосредоточенной. В это время у меня отлично получаются две вещи: первое – исправлять договора под отдельно взятого арендатора. – Кассандра демонстративно медленно закинула ногу на ногу. Она бы с легкостью уделала непревзойденную Шерон Стоун в фильме «Основной инстинкт». – И второе… – Нарочно оглядев потемневшего от недовольства Клима снизу вверх, Кассандра тихо прошептала: – Пожалуй, промолчу. Ведь оно никоим образом не касается работы и вас лично.

Клим сдержанно выдохнул, а его желваки на скулах беспрерывно двигались.

– Советую тебе не препираться со мной. А просто кивнуть и сказать, что больше такого не повторится.

– Именно это я и хотела сделать. Но не раньше, чем дам понять, что я вовсе не собиралась и не собираюсь «поражать босса своей работоспособностью». В те дни мне просто хотелось оставаться здесь после шести и я это делала.

Кассандра медленно поднялась и расправила юбку на бёдрах. Под мужским взглядом, переполненным раздражением и явным замешательством от её необъяснимо спокойного поведения, женское тело превращалось в танцующее желе. Горячие фантазии возбуждали внутренности. Здравый смысл умолял вести себя по-другому. Один неверный шаг и она может лишиться работы. А это будет только на руку её семье.

– Твой рабочий день заканчивается в шесть вечера, – доходчивым тоном напомнил Клим, не сводя с неё глаз. – Не в одиннадцать. Не в двенадцать, а в шесть.

Кассандра кивнула и невольно задержала взгляд на его брюках. В который раз за последние пять минут!

– Я могу идти?

Клим не отвечал. Чем дольше длилось молчание, сопровождаемое взрывной борьбой двух пылающих взглядов, тем невыносимее становилась пытка женского тела. Она должна бежать отсюда со всех ног, пока сила желания окончательно не взяла над ней своё наглое шефство. Но вот Клим молча смотрел на неё, медленно играл желваками, завораживал, цеплял, соблазнял властным и непокорным видом; Кассандра не смела шелохнуться.

Она помнила его руки на своей шее, нежность тёплого языка на груди и пальцы, ловко управляющие её желанием. Кассандра прокручивала эти картинки слишком часто, чтобы забыть даже о самой малейшей детали. Стараясь скрыть легкую дрожь в теле, она снова повторила свой вопрос:

– Я могу идти?

Клим плавно моргнул.

– Нет.

– Ладно, – нервно и коротко усмехнулась она. – Что-то ещё хотите мне сказать?

– Спросить, – поправил Клим ровным голосом и ухватился руками за край стола. – И сделать.

Первая мысль была об увольнении, но она разлетелась на миллион осколков в тот момент, когда Клим отошёл от стола. Он продолжал смотреть на Кассандру и неспешно, точно хищник на охоте, приближаться к ней. Его настойчивый запах оседал на её хрупких плечах, бесцеремонно вторгался в нос и сводил с ума, как заводная мышка-игрушка для глупого кота.

Клим остановился напротив и склонил на бок голову.

– Ты хочешь что-нибудь сказать мне, Кассандра?

– Нет, – ответила она шепотом.

– А сделать?

В её животе раздался взрыв. Она снова почувствовала, как резко намокли трусики и, продолжая бороться с собой, ответила тихим и заметно охрипшим голосом:

– Всё может быть.

Она заметила, как сверкающий огонёк в глазах Клима резко исчез. Его затмила густая тень сексуального напряжения. В ту ночь он смотрел на неё точно так же, как лев, готовящийся к прыжку.

– Тогда ответь мне, о чем ты думаешь по ночам, когда ласкаешь себя? Не об этом ли?

Его пальцы коснулись женской шеи и медленно спускались к груди. Кассандра вздрогнула, затаила дыхание. Уперевшись о застегнутую пуговицу белой рубашки, Клим чуть надавил на неё и та беспрекословно подчинилась ему.