Момент перелома

И только самый младший из родных братьев императора Александра III, Павел Александрович, ведет сугубо частную светскую жизнь, не вмешиваясь ни в какие государственные дела. К тому же после того как его молодая жена умерла от преждевременных родов их третьего ребенка, ВК Павел женился морганатическим браком на разведенной бывшей жене своего подчиненного. В результате он оказался отлучен как от своей романовской родни, так и от России, и проживал в настоящий момент в Париже на положении высокопоставленного изгнанника. Как говорила в аналогичных случаях Шахерезада: «Вот и все об этом человеке».

Но прямо всего этого в глаза императору говорить нельзя – человек он болезненно самолюбивый и очень не любит, когда это принижают или «заслоняют». И в то же время ему совершенно чужды всяческая осмысленная и достаточно продолжительная созидательная деятельность. Совсем не в его стиле взяться за такие насущные в России и титанические из-за ее масштабов проекты, как ликвидация безграмотности, сельскохозяйственная реформа и индустриализация, и тянуть их изо всех сил, сцепив зубы. И все это только для того, чтобы через двадцать или сколько-то там лет на смертном одре передавая страну преемнику, с удовлетворением можно было сказать, что, мол, «принял страну с сохой, а передаю ее с атомной бомбой и космическими ракетами». Этот примет страну с сохой, с сохой и передаст, и развитие при нем не превысит тех процентов, которые достигаются сами по себе, самотеком. А этого сейчас совершенно недостаточно, потому что, несмотря на всю громадность России и наличие на ее территории любых природных ресурсов, мир сейчас развивается значительнее быстрее России, и если так будет продолжаться и далее, то ее сожрут во время очередного передела мира, как это могло случиться в наши девяностые, не попадись России прямая противоположность Николаю II.

А Николая тем временем не волнуют далекие последствия и перспективы, касающиеся всей страны, его интересует свое, то, что лежит на поверхности и находится совсем близко к телу. К его телу, Николая Романова, и больше ни к чьему.

– Знаете, Михаил Васильевич, – сказал он мне, разминая папиросу, – в последнее время я явно испытываю какое-то ощущение нереальности всего происходящего. Как будто меня, как щепку, несет бурным потоком и сам я, несмотря на полное осознание такого порядка вещей, ничего не могу с этим поделать. И даже ваше вмешательство ничего не изменило, просто поток повернул в другое русло и несет меня в новом направлении. Мне кажется, что наш несчастный нерожденный сын стал жертвой за мои с Аликс прегрешения, и впереди нас всех ждет что-то на самом деле ужасное…

– Государь, – ответил я, – человек предполагает, а Господь располагает. В данном случае нам остается только смириться с его приговором и стойко перенести утрату, памятуя о том, что вместе с жизнью ваш сын был избавлен от грозивших ему неимоверных страданий.

Император бросил в мою сторону пристальный взгляд.

– Да, господин Иванов, мы это понимаем, – медленно произнес он, – но мы так же помним, что вы обещали избавить нашего сына от страданий, не лишая его при этом жизни. Неужели Господь не мог принять этого во внимание и сохранить жизнь нашему сыну?

– Там, – ткнул я пальцем в небо, – зачастую просто не успевают воспринять наши частные желания и побуждения, важные для нас, но не играющие никакой роли в глобальном масштабе. Что для них значит обещание одного смертного другому смертному, когда они нас в таком разрезе меньше чем десятками тысяч не считают… Это как мы, стоя у муравейника или пчелиного улья, видим не отдельных пчел или муравьев, но единый социальный организм, будучи не в состоянии отличить одно насекомое от другого. Для того, чтобы мы смогли выделить в толпе других этого конкретного муравья или эту конкретную пчелу, мы должны их пометить. Такие же пометки иногда стоят и на некоторых людях, что означает, что за их судьбой на Небесах внимательно следят. Такая отметка, несомненно, стояла и на вашем сыне. Учитывая его роль – точнее, роль его болезни – в разрушении русской монархии, она просто не могла на нем не стоять. Именно на болезнь вашего сына был завязан Распутин, уронивший в грязь авторитет монархии, именно она стала причиной многих ваших судьбоносных и в корне неверных политических решений. И вот Высшие Силы, в корне поменяв свои планы в отношении русской монархии и не приняв во внимание смягчающих обстоятельств, снимают фигуру юноши Алексея с игральной доски. Тем более что вы сами помогли принять им такое решение, когда оставили эти книги просто так, открыто, лежать на столе.

– В этом смысле, конечно, вы правы, – перекрестился император, – но я даже и не предполагал, что моя Аликс вот так неожиданно поднимется с постели ни свет ни заря и отправится разыскивать меня в моем собственном кабинете. И тем более я не думал, что она решится читать лежащие на моем столе книги… Это же неприлично.