Moments of passion (СИ)

- Не скрывай правду, Падме! Облегчи душу! – издевательски продолжал Энакин, в голосе которого можно было явственно слышать – и Падме слышала – безнадежность, боль и уязвленность. – Хоть раз будь со мной такой, какая ты есть!

- Я была с ним всего десять минут, и потом…- начала Падме, сбиваясь. – Я представила, как раз что ты…

- Ты БЫЛА с ним…- перебив ее, процедил Скайуокер. – Ты ПРЕДСТАВИЛА с ним – меня?

Он стал вплотную к Падме у стены рядом с ее зеркальным туалетным столиком, схватив ее за запястья и прижав к стене ее поднятые руки.

- Нет! – кричала Амидала, вырываясь, оставляя в руках мужа части одежды. – Нет! Не хочу сейчас, так… нет, Энакин! Ты сам… сам там, на войне, живешь с другой! С Асокой! Скажешь, нет? Никогда не поверю! Все говорят!

Она намеренно преувеличила, чтоб увидеть его реакцию на разоблачение.

- Что? – замер он на секунду. – Это называется – напади, чтоб скрыть свою вину, так, да? Я даже возражать ничего на эту чушь не буду, Падме!

- Конечно, ты не будешь ничего возражать в ответ на правду, которая наконец дошла до меня, - язвительно прошипела Амидала, тщетно стараясь вывернуться из его рук и прикрыть грудь.

- Я не хочу слышать твою ложь и бред, - яростным, нетерпимым тоном сказал Скайуокер, резко поворачивая Падме к стене и плотно зажимая ей рукой рот. Женщина мотала головой, но тщетно. Его хватка была поистине вдохновлена небывалой Силой.

- Сегодня, сейчас - ты не посмеешь ПРЕДСТАВЛЯТЬ, – выделил Энакин слово, - никого, кроме меня.

Он шептал Падме на ухо все, что хотел сделать с нею, - жарко, зло, отчаянно. Крепко прижал ее к себе, закидывая на столик и отводя с силой в сторону ее ногу. Женщина почувствовала, как грубые складки одежды генерала буквально впечатываются в ее спину, неприятно царапая. В зеркальной створке перед ними она увидела себя - трепещущую в стальной хватке его объятий, и Энакина – с хищным, жестким выражением лица. В нем была грубая страсть и животная похоть, смешанная с неприкрытой агрессией.

Падме стало страшно. Захотелось кричать, но его пальцы на губах удержали ее крик.

Он резко толкнулся внутрь, яростно, без прелюдий овладевая ею. Это было больно и не слишком приятно. Но вырваться из его рук не было никакой возможности. Толчки становились чаще и глубже. Его рука соскользнула ниже, сжимая ее грудь. Губы зло впивались в шею и плечи, оставляя отметки, одну за другой. Падме часто задышала.

- Эни… Зачем так?… Нет причины…

- Молчи, - ее губы снова накрыли пальцы, в это раз механические.

Сопротивление было бесполезно и оставалось только «получить удовольствие»… то есть принять все как факт. Это должно было быть ужасным, нерадостным. Но…

…Через все его полубезумное состояние, Падме почувствовала, что Энакин словно хотел таким образом, как бы странно это ни прозвучало, достичь ее сердца. Которого не надо было достигать, ибо оно и так всегда принадлежало только ему….

Тяжело дыша, он последний раз вжался в нее, крепко впиваясь пальцами в ее бедра. Падме вскрикнула. Ощущение этой агрессивной близости жутко обожгло и что-то перевернуло в ней.

Замолчал и Энакин, отстраняясь от жены, и как будто нечто горько обдумывая.

Морок последних минут словно сгинул, и радость тихо наполняла ее сердце. И, вопреки всему произошедшему только что, вопреки себе здравомыслящей и самому здравому смыслу, Падме выпрямилась, поворачиваясь к мужу, и, притянув его к себе, поцеловала в губы.

Она почувствовала на своих губах вкус его растерянности.

Его ревности и страха.

Его ненужной, фантомной боли.

- Я – твоя, я навсегда принадлежу одному тебе, Эни, - медленно произнесла она, взяв его руку и положив себе на грудь.

Он вздрогнул.

- А я – навсегда твой, - не отрывая руки, с трепетом и вновь разгорающейся страстью в глазах, ответил он, притягивая ее к себе.

Ночь только начиналась…

***

…- У Асоки уже год как есть парень, - засыпая, произнес Энакин. – Могу даже показать наше общее с ним голофото завтра…

- Оби-Ван никому не говорит, но тебе можно… Он давно вместе с… - в ответ шепнула Падме ему на ухо, нажимая комбинацию кнопок и показывая другую голограмму. Энакин вскинул пораженно брови, чуть улыбнувшись, но потом одобрительно кивнул, обнимая жену.

«Завтра выгоню обеих наглых девиц», - закусила губу Амидала.

«Палпатину не стоит полностью доверять», - скрипнул зубами Скайуокер.

Примирение окончательно состоялось.

Во сне в эту ночь Падме почему-то до утра видела два татуинских солнца, которые местные племена называли, по рассказам Энакина, братьями. Только в ее сновидении кто-то спокойно и убедительно доказывал ей, что это на самом деле не два брата, а брат и сестра.

Она заснула нескоро, положив машинально во сне руку на живот.

Поверх ее руки мягко легла – до самого утра – рука Энакина.

Комментарий к 2.2. The Main One. Part Two.

Конечно, в каноне ничего этого не было :)) Ну..почти ничего)

========== 3. The Dark One. ==========

Комментарий к 3. The Dark One.

Прошу все написанное ниже слишком всерьез и близко к сердцу не воспринимать.

Это только авторская фантазия, вариация на тему “а если бы”).

Таймлайн — конец Эпизода III.

***