Моммзен Т. История Рима.

Как ни мало ценил и понимал Помпей преимущества инициативы, изменение его отношений как к Клодию, так и к Цезарю заставило его на этот раз выйти из прежнего пассивного состояния. Неприятное и позорное положение, в которое его поставил Клодий, в конце концов должно было воспламенить гневом и ненавистью даже его ленивую натуру. Но гораздо важнее было изменение в его отношениях к Цезарю. Если из двух вступивших в союз властителей Помпей оказался совершенным банкротом в выполнении принятых на себя обязанностей, то Цезарь сумел сделать из предоставленной ему власти нечто новое, нечто далеко превышавшее все расчеты и опасения. Не спрашивая разрешения, Цезарь удвоил свою армию путем набора в своей южной провинции, преимущественно населенной римскими гражданами; вместо того чтобы из Северной Италии оберегать Рим, он со своим войском перешел Альпы, подавил в самом зародыше новый кимврский набег и за два года (696, 697) [58, 57 гг.] прошел с римскими войсками до Рейна и Ламанша. При наличии таких фактов оказалась бессильной даже аристократическая тактика игнорирования и умаления чужих успехов. Человек, которого называли неженкой, стал теперь настоящим кумиром войска, прославленным, увенчанным славой героем, чьи свежие лавры затмевали увядшие лавры Помпея, героем, которому, наконец, и сенат еще в 697 г. [57 г.] воздал обычные после счастливых походов почести в размерах более грандиозных, чем они когда-либо выпадали на долю Помпея. По отношению к своему прежнему адъютанту Помпей занял такое же положение, какое после принятия законов Габиния — Манилия Цезарь занял по отношению к нему. Теперь Цезарь был героем дня и повелителем могущественнейшей римской армии, а Помпей — лишь некогда знаменитым отставным полководцем. Между тестем и зятем дело еще, правда, не доходило до столкновения, и их хорошие отношения внешне не были испорчены, но каждый политический союз неминуемо подвергается внутреннему разложению, как только роли и сила его участников существенно изменяются. Если ссора с Клодием была только досадна, то в изменившемся положении Цезаря скрывалась серьезная опасность для Помпея; как некогда старался это сделать Цезарь со своими союзниками против него, так теперь сам Помпей вынужден был для успешных действий против Цезаря искать опоры в военной силе и, отказавшись от своего горделивого безвластия, выступить в качестве претендента на какой-нибудь ответственный пост, который дал бы ему возможность быть на одном уровне с наместником обеих Галлий, с такой же, как у него, если не с большей, властью. Его положение и его тактика были совершенно те же, что у Цезаря во время войны с Митрадатом. Чтобы уравновесить значение превосходившего его силами, но еще отдаленного противника приобретением равносильной должности, Помпей прежде всего нуждался в содействии официальной правительственной машины. За полтора года до этого она безусловно была в его распоряжении. Властители управляли тогда государством и при посредстве комиций, которые беспрекословно повиновались им, как настоящим хозяевам, и при помощи сильно запуганного Цезарем сената. Как представитель коалиции в Риме и признанный ее вождь Помпей мог добиться от граждан и сената принятия любого выгодного ему постановления, даже если бы оно шло вразрез с интересами Цезаря. Однако благодаря несвоевременной ссоре с Клодием Помпей лишился господства над римскими улицами и уже не мог надеяться провести выгодное для него предложение в народном собрании. Менее неблагоприятно для него было положение в сенате, но и здесь было сомнительно, чтобы после такой долгой и опасной пассивности Помпей мог настолько крепко держать в своих руках руководство большинством, чтобы провести то постановление, которое ему было нужно.