Моммзен Т. История Рима.

В этом смысле и было вынесено постановление сената (29 сентября 703 г. [51 г.]). Рассмотрение вопроса о замещении галльских наместничеств было назначено на 1 марта 704 г. [50 г.], но к роспуску войска Цезаря, как это было когда-то сделано народным постановлением относительно армии Лукулла, приступили настолько решительно, что его ветеранам было предложено за отпуском обращаться непосредственно в сенат. Защитники Цезаря добились, правда, насколько это разрешала конституция, кассации этих постановлений своим трибунским veto; однако Помпей очень определенно высказался в том смысле, что должностные лица обязаны безусловно повиноваться сенату и что интерцессия и другие такие же устаревшие формальности ничего не изменят в этом деле. Олигархическая партия, орудием которой стал теперь Помпей, довольно ясно проявляла намерение после какой-нибудь победы пересмотреть конституцию и устранить все, что напоминало о свободе народа; вероятно, по той же причине эта партия в своих нападках против Цезаря не хотела пользоваться комициями. Таким образом, союз Помпея с конституционной партией был формально провозглашен, приговор над Цезарем, очевидно, уже вынесен, и только не назначено время выступления. Все выборы на следующий год были проведены во враждебном ему духе.

Во время этих приготовлений враждебной ему партии к войне Цезарю удалось справиться с галльским восстанием и восстановить мир во всех покоренных землях. Еще летом 703 г. [51 г.] под удобным предлогом охраны границ, но, по-видимому, с намерением показать, что легионы уже оказываются лишними в Галлии, он двинул один из них в северную Италию. Если он не понимал этого раньше, то теперь, конечно, должен был сознавать, что ему неизбежно придется направить меч против своих сограждан. Но и теперь Цезарь все еще медлил; для него ведь было очень важно еще на некоторое время оставить легионы в едва замиренной Галлии; хорошо зная крайне миролюбивое настроение сенатского большинства, он все еще не терял надежды удержать его от объявления войны, несмотря на давление, которое в этом отношении оказывал Помпей. Он не остановился даже перед большими жертвами, чтобы не вступать в настоящий момент открыто в конфликт с высшим правительственным учреждением. Когда сенат (весной 704 г. [50 г.]), по настоянию Помпея, обратился как к нему, так и к Цезарю с требованием дать по одному легиону для предстоящей парфянской войны и когда в силу этого постановления Помпей потребовал от Цезаря для отправки в Сирию легион, предоставленный им Цезарю много лет назад, Цезарь исполнил это двойное требование, так как невозможно было оспаривать ни своевременность этого сенатского постановления, ни справедливость требования Помпея; а Цезарю было важнее держаться в рамках закона и формальной лояльности, чем сохранить несколько тысяч солдат. Оба легиона прибыли немедленно и были переданы правительству, но, вместо того чтобы послать их на Евфрат, оно оставило их в Капуе в распоряжении Помпея, и публика опять имела случай сравнить явные старания Цезаря избежать разрыва с вероломными приготовлениями к войне его противников.

Для переговоров с сенатом Цезарю удалось не только подкупить одного из консулов того года, Луция Эмилия Павла, но и народного трибуна Гая Куриона, по-видимому, самого выдающегося из беспутных гениев этой эпохи⁷⁰, человека неподражаемого по аристократическому изяществу плавной и остроумной речи, уменью интриговать и той активности, которая сказывается в энергичных и развращенных натурах больше всего именно в моменты праздности, неподражаемого и по своей распущенности и по своему таланту делать долги — их определяли в 60 млн. сестерциев — и по своей нравственной и политической беспринципности. Он уже раньше хотел продаться Цезарю, но получил отказ. Дарования, обнаруженные им с тех пор в нападках на Цезаря, заставили этого последнего все-таки купить Куриона. Цена была высока, но товар стоил этих денег. В первые месяцы своего трибуната Курион разыгрывал роль независимого республиканца и поэтому громил как Цезаря, так и Помпея. Независимым, как казалось, положением, которое ему давала эта роль, он воспользовался с редким уменьем для того, чтобы, когда в марте 704 г. [50 г.] снова был поднят в сенате вопрос о замещении галльских наместничеств на следующий год, целиком принять это постановление, но вместе с тем потребовать одновременного его распространения и на Помпея и его чрезвычайную власть.