Моммзен Т. История Рима.

Цезарь не ограничился одной временной помощью должникам, но сделал все, что мог, как законодатель, чтобы надолго сломить грозное могущество капитала. Прежде всего был провозглашен великий юридический принцип, гласивший, что свобода не зависит от собственности, а является вечным правом человека, отнять которое государство может только у преступника, но не у должника. Цезарь, быть может, под влиянием более гуманного египетского и греческого, в особенности Солонова законодательства¹⁰⁵впервые ввел в право этот принцип, противоречащий постановлениям древних конкурсных правил, но с той поры незыблемо удержавшийся. По римскому праву несостоятельный должник становился рабом своего кредитора. Закон Петелия дозволял, правда, лицу, сделавшемуся временно несостоятельным не вследствие действительной чрезмерной задолженности, а только из-за невольных затруднений, спасти свою личную свободу уступкой всего имущества, для лиц же, действительно обремененных долгами, этот правовой принцип был, правда, смягчен во второстепенных пунктах, но в основном сохранился неизменно целых пятьсот лет; обращение же конкурса прежде всего на имущество должника имело место в виде исключения лишь тогда, когда должник умер, утратил свое право гражданства или пропал без вести. Цезарь первый даровал обремененному долгами человеку то право, на которое и поныне опираются наши законы о конкурсах, а именно, право ценой уступки кредиторам всего имущества (вне зависимости от того, удовлетворяет ли оно их притязания или нет) купить свою личную свободу, правда, с ограничением в почетных и политических правах, чтобы начать новую жизнь, в которой он может подвергнуться преследованию за старые, неудовлетворенные конкурсом требования лишь тогда, если он действительно может покрыть их, не разорившись еще раз. Если, таким образом, великому демократу выпала на долю непреходящая слава освобождения принципа личной свободы от гнета капитала, то он пытался вместе с тем обуздать господство капитала и полицейскими мерами — с помощью законов о ростовщичестве.

И он не отрекся от демократической антипатии к процентным обязательствам. Для денежных операций в Италии был установлен высший предел процентных ссуд, разрешаемых отдельным капиталистам, причем, по-видимому, принимался в расчет принадлежащий каждому из них в Италии земельный участок, и этот максимум равнялся, быть может, половине стоимости участка. Нарушение этого постановления рассматривалось как уголовный проступок и по примеру процедуры, установленной республиканскими законами о росте, подлежало суду особой комиссии присяжных. Когда удалось провести на практике эти постановления, то каждый италийский коммерсант был тем самым принужден стать и землевладельцем, и класс капиталистов, промышлявших только процентными ссудами, совершенно исчез в Италии. Косвенно это также значительно ограничивало не менее вредную категорию чрезмерно задолжавших землевладельцев, в сущности, лишь управлявших своими имениями от имени кредиторов, так как кредиторы, если они желали продолжать свои операции, принуждены были сами покупать себе землю. Но это именно и доказывает, что Цезарь вовсе не хотел возобновить наивное воспрещение взимания процентов, введенное старой партией популяров, а что он хотел только допустить взимание их в известных пределах. Но весьма вероятно, что он при этом не ограничился лишь приведенным выше, имевшим силу только в Италии постановлением о предельном размере сумм, даваемых взаймы, но установил также, в особенности для провинции, высший предел и самих процентов. Определено было, что не допускается взимать более чем 1 % в месяц или насчитывать на еще невыплаченные проценты новые, или, наконец, предъявлять судебные иски о невнесенных процентах, если они превышают сумму капитала. Эти постановления были, вероятно по греческо-египетскому образцу¹⁰⁶, введены (прежде чем где-либо в другой части римского государства) в Малой Азии Луцием Лукуллом и удержаны были в этой области лучшими из его преемников; затем они были особыми наместническими распоряжениями перенесены и на другие провинции и, наконец, часть их получила в 704 г. [50 г.] в силу постановления римского сената значение закона для всех провинций. Если эти распоряжения Лукулла во всем их объеме стали впоследствии общегосударственным законом и, несомненно, послужили основой для римского и даже для современного нам законодательства о процентных операциях, то и эту меру, вероятно, следует приписать Цезарю.