Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона

Когда-то, в первом тысячелетии до эры Христа, на острове Элефантин у побережья древнего Египта, существовала любопытная колония избранных. Во-первых, эти подданные фараона исповедовали несколько необычную форму иудаизма. Например, из тех немногих письменных памятников, которые остались на острове, можно было понять, что они верили не в того, кого все остальные избранные называли YHWH («Яхве»), а в YHW. Несмотря на, казалось бы, незначительную разницу, уже это могло принести жителям островной колонии многочисленные неприятности, если бы она располагалась в непосредственной близости к Земле Обетованной. В конце концов, в истории человечества было немало случаев, когда людей лишали жизни или подвергали остракизму и по более ничтожному поводу. Вдобавок, обитатели острова верили ещё и в женскую половину «Яху», в то время как ортодоксальный иудаизм ограничивался двусмысленным толкованием понятия Бога: теоретически, тот мог быть и мужчиной, и женщиной. Наконец, совсем уж явным отклонением от прочих сообществ избранных, уже тогда разбросанных на огромной территории — от Аравийского полуострова до Черноморских степей и Средиземноморья — являлось то, что обитатели Элефантина не удовлетворились для своих молитвенных целей строительством обыкновенной синагоги. Нет, они построили Храм. Конечно, храм этот был не таким грандиозным, богатым и значительным, как Иерусалимский, но даже в скромном исполнении он являлся грубейшим вызовом всем остальным избранным на материке. Совершенно очевидно, что, будь на то их воля, сильный экспедиционный корпус и хорошая погода, Первосвященники из Иерусалима с большой радостью стёрли бы с лица земли посягавших на их монополию соплеменников-сектантов. Вероятно, эти достаточно глубокие противоречия обусловили и необычный род занятий колонистов: они стали солдатами-наёмниками, которые обычно служили египетским фараонам. Но так как Египет несколько раз подвергался завоеванию другими древними империями, то и круг работодателей элефантийцев неизбежно расширялся.

Эти ближневосточные ландскнехты достигли в своём воинском ремесле такой же степени совершенства, как и многие другие элитные сообщества вооружённых убийц — японские ниндзя-разведчики, викинги, британские SAS и спецназ ГРУ. Избранные с острова Элефантин, виртуозно владевшие мечом, тяжёлым луком и техникой мгновенного передвижения по полю боя, даже в одиночку могли нанести огромный урон очередному врагу, которому не посчастливилось нарваться на них. Если же их было, скажем, трое, то они могли выстоять и против сотенной толпы солдат менее продвинутого противника. Они часто становились телохранителями и генералами царей древности и, рассеявшись по Средиземноморью, стали, пожалуй, первыми в истории представителями диаспоры избранных. У властителя Македонии — царя Филиппа, подозревавшего, что он стал отцом Александра с посторонней (или, скорее, потусторонней!) помощью, тоже имелось несколько охранников-элефантийцев. Однажды, в результате не совсем удачно прошедшей ночной засады на архистратига Гавриила, в очередной раз посетившего опочивальню любвеобильной царицы, они были лишены жизни решительным и довольно неприятным образом. Однако архангел — сам отнюдь не новичок в военном деле — оказался глубоко впечатлён молчаливым профессионализмом своих ночных оппонентов и забрал души убиенных с собою в Рай. Хотя ангелами они стать не могли по определению, да и в праведники годились лишь условно, их всё же зачислили в Корпус на полное довольствие и с тех пор использовали для важной работы на Земле.

Когда иерархи и архангелы решали, кого во главе с разжалованным ренегатом Уриэлем отрядить на грешную Землю для добывания «эликсира» — так условно назвали протеин N, способный привести к физическому бессмертию, — Гавриил предложил своих совсем не похожих на ангелов бородачей в ассирийских шлемах-колпаках. Уриэль покрутил было носом по поводу сопровождавшего их аромата бараньего жира, перегоревшего в желудках чеснока и немытых косматых подмышек. Тут ему живо напомнили, что и сам-то он пах отнюдь не амброзией, а фиалковым туалетным освежителем — синтетической отдушкой добытого на Земле инсектицида. С помощью этой отравы он до сих пор с весьма переменным успехом боролся с африканскими блохами, подцепленными во время достопамятных путешествий в Анголу. Впрочем, кудлатые бородачи тоже довольно мрачно посмотрели на быстро теряющего ангельский облик полувампира Уриэля. Сквозь прорези шлемов их тёмные глаза без особой симпатии обозрели отросшие на пальцах звериные когти, иссохшее бледное лицо и мерзкую слизь, капавшую с длинных клыков бывшего красавца-арийца. Даже Гавриил, представляя бывшего охранника ворот Ада своей зондеркоманде, не удержался от злой шутки:

— Да тебя, паря, скоро и в Ад-то не пустят! Ну и рожа! Кусаться не будешь?

Заплетённые в косички бороды элефантийцев довольно заколыхались над кольчугами в такт плохо сдерживаемому смеху.