Мона. День сурка с демоном

– Кхм… – встряла Мона. – Вам так быстро ответили? – Ей казалось, что они только вчера повесили небольшое объявление в баре «Кокса». Эти двое уже несколько недель обсуждали расширение своей группы.

Борис кивнул:

– Да, и мы получили довольно неплохие тексты кое от кого…

– Неплохие?! – рявкнул Бен, сердито обернувшись к другу. – Да они великолепные! Я еще ни разу не испытывал столько эмоций, когда просто читал.

Мона никогда не видела его таким серьезным. Она с улыбкой похлопала его по плечу:

– Тогда удачи тебе на встрече…

– Свидании!

– Свидании, – исправилась она. – А мы… нам пора, Борис. У нас встреча. Чудо, что они разрешили мне привести тебя. Не представляешь, сколько раз мне пришлось употребить слова «практично» и «экономия времени», чтобы это устроить. Они специально назначили нам позднее время.

Ворчащий Борис вылез из фургона, а Мона помахала на прощание Бену. Перед ними протянулась самая обыкновенная улица со множеством жилых домов. И, только если приглядеться, можно было увидеть неприметную табличку над дверью особенно маленького здания, на которой читалось что-то вроде слова «Ведомство», если не обращать внимания на граффити. В ширину дом был по размеру самой двери и казался узким – но если поразмышлять, наверняка в голову пришло бы магическое решение. Внутри больше, чем снаружи. Правда же звучала максимально просто – это всего лишь чертовски узкий дом, и Мона с Борисом в него еле протиснулись.

Они попали в тесную узкую комнату с несколькими стульями вдоль стены. Мона тут же получила номерок очереди у автомата и села. Кроме них, на третьем стуле, стоявшем ближе к лестнице, лежала только куча тряпья.

– Добрый вечер! – вежливо поздоровалась Мона, и из кучи донеслось хриплое бульканье. По-зомбийски это означало: «Вам тоже». Улыбаться было не обязательно: сверток размером с набивной мяч вряд ли ответит или увидит этот жест.

– Номер 44! – проскрипел древний динамик на стене, и куча ткани скатилась со стула, подкатилась к лестнице, хрипло выругалась, после чего, ступенька за ступенькой, запрыгала наверх.

– У нас 45, – объявила Мона и показала Борису обрывок бумажки с цифрой. Тот задумчиво кивнул. Его мысли витали где-то далеко отсюда, скорее всего, он думал о негативных последствиях, которые могли его ожидать. Им предстояло найти для него новое пристанище, а без родителей ему требовался соглядатай от ведомства. Мона догадывалась, кто им станет. Но так как она и так уже заботилась о нем, фактически ничего не изменится. Тем не менее она чувствовала себя неуютно при мысли о том, как много стояло на кону для ее друга. Ведомство очень строго обращалось с нечистью, так что переподготовка – это самое безобидное, что ему грозило. Запирать они его не станут – наверное, – разве что только временно. Мона сглотнула.

Белое помещение, где они ждали, было абсолютно пустым, если не считать старомодный календарь со щеночками. В углу стояла ваза с засохшими цветами, а несколько следов от зубов и когтей на ковре свидетельствовали о недовольных посетителях.

Всего один человек, точнее, существо перед ними, и им все равно пришлось ждать два часа. С каждой минутой Борис волновался все сильнее, а когда он постукивал ногами, вибрировал весь пол.

Наконец они услышали наверху звук открывшейся двери, и меньше чем через три секунды вниз по лестнице с грохотом скатился комок ткани. Ударившись об пол, он громко выругался и с относительным успехом пополз к выходу.

– Номер 45!

Борис нервно вскочил, в то время как Мона встала очень медленно. У нее болели ноги, и она с наслаждением потянулась.

– Все будет хорошо, – попыталась немного успокоить его она, и у Бориса судорожно приподнялись уголки рта. Деревянной походкой он направился вверх по ступеням в следующий коридор. Там Мона вежливо постучала в дверь.

– Войдите! – раздался почти такой же пронзительный голос, как из динамика. Она медленно открыла скрипнувшую деревянную дверь и вместе с Борисом протиснулась в крохотный кабинет. Комната оказалась не шире, чем дверь, зато очень длинной. От стены до стены помещение перегораживал письменный стол, перед ним стояло два стула. Позади худощавой блондинки с убранными в пучок волосами до самого конца комнаты громоздились шкафы для документов. Из окна в конце кабинета тянулась полоска света, все остальное освещали неоновые лампы. Тут было тесно и неуютно, к тому же подозрительно пахло курятником. Мона не сразу заметила голубей на шкафах, даже под столом и на коленях у сотрудницы. Борис нахмурился и слегка наклонил голову, удивленно глядя на женщину, фигура которой казалась неестественно узкой, как это здание. Монитор с лучевой трубкой занимал почти весь стол, на другой стороне высилась стопка папок и документов. Не будь женщина настолько худощавой, вряд ли бы она вообще смогла выглянуть из-за всего этого беспорядка. Мона тихонько кашлянула.

– Добрый вечер, я звонила и договаривалась о двойной встрече. Я здесь с господином фон Гоненцоллерном, – она указала на Бориса.