Читаем Монады полностью

1 |00460 Покуда буду праведн и неистов                 Но жив, я буду петь во все концы                 О человеческом отношеньи к коммунистам                 Хотя, они, конечно, подлецы                 Ну, не все, конечно                 Но в основном                 Но покуда я буду жив в качестве праведного и неистового,1 |00461 Какой-то дивный русский ген                 Уносит нас почти физически                 То в Гейдельберг, то в Геттинген                 Чтоб утолить метафизический                 Голод                 Чтобы упёршися лоб в лоб                 С каким-нибудь Георгом бледным                 Сидеть всю ночь и после чтоб                 Под утро произнесть победно:                 Моя взяла!                 Но это мечта, конечно                 На практике же немец всегда выигрывает                 Даже проигрывая                 Как это и видно через 45 лет                                                                   после войны1 |00462 Скребется немочка у дома                 Как мышка малая какая                 Головки не приподнимая                 Головка-то уж вся седая                 А что скребет-то – а Содома                 Следы пытаясь и Гоморры                 Все оттереть, и вот умора —                 Ведь удается                 А у нас как-то все. В общем смысле, а каждый конкретно —                                                  нет, не пытается1 |00463 Когда Мадонна по Японьи                 Однажды ехала на пони                 То ее приняли за Будду                 Но никогда я не забуду                 Как возле города Орла                 Ее приняли за орла                 Двуглавого, причем1 |00464 Вот мышь бежит срезая путь                 И всяк готов уж как-нибудь                 Порешить ее                 Но если б бросилась на грудь                 И зарыдала бы – убить                 У кого бы поднялась рука1 |00465 И у зверя совесть не случайна                 Когда расчетливая мышка                 Продуктов сладостных излишки                 Приносит, взятые случайно                 Брала-то ведь когда свободное                 Лежала                 А нынче – горе всенародное                 И зверь дикий не может быть в стороне1 |00466 Я бился высшим карате                 Скольженьем вдоль оси агара                 Когда от каждого удара                 Моего                 В неповрежденной полноте                 Я исчезал для моего неповрежденного же соперника                 В той же неповрежденной полноте оставаясь явным всем                                                  прочим участникам                                                  жизненного процесса1 |00467 Садится Пушкин на коня                 А дальше делать что – не знает                 Тогда к нему зовут меня                 А я как на беду был занят                 Тогда позвали Достоевского                 С тех пор все и пошло – и не с кого                 Спросить1 |00468 Персидский шах и бог японский                 Российский царь, Брахман и дух                 Германский                 Сошлись, чтоб для всеобщей пользы                 На время порешить как быть                 И порешили: Быть как быть!                 И вот опять нам не добыть                 Никакого рода ясности                 Для овладения минимально декретированным кодексом преимуществ1 |00469 В лучах рождественской звезды                 Дышали теплые скоты                 И пес облизывал младенца                 Кот вопрошал седую мышь                 Отвернувшуюся:                 В какую сторону глядишь                 Сука! —                 Гляжу, что никуда не деться! —                 Отвечала не оборачиваясь мышь                 Серой подергивающейся шкуркой ощущая мощь и тяжесть                 ею самой неожиданно сказанного слова

Песни из-за госпитальной стены

1992

Предуведомление

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Земля предков
Земля предков

Высадившись на территории Центральной Америки, карфагеняне сталкиваются с цивилизацией ольмеков. Из экспедиционного флота финикийцев до берега добралось лишь три корабля, два из которых вскоре потерпели крушение. Выстроив из обломков крепость и оставив одну квинкерему под охраной на берегу, карфагенские разведчики, которых ведет Федор Чайка, продвигаются в глубь материка. Вскоре посланцы Ганнибала обнаруживают огромный город, жители которого поклоняются ягуару. Этот город богат золотом и грандиозными храмами, а его армия многочисленна.На подступах происходит несколько яростных сражений с воинами ягуара, в результате которых почти все карфагеняне из передового отряда гибнут. Федор Чайка, Леха Ларин и еще несколько финикийских бойцов захвачены в плен и должны быть принесены в жертву местным богам на одной из пирамид древнего города. Однако им чудом удается бежать. Уходя от преследования, беглецы встречают армию другого племени и вновь попадают в плен. Финикийцев уводят с побережья залива в глубь горной территории, но они не теряют надежду вновь бежать и разыскать свой последний корабль, чтобы вернуться домой.

Александр Владимирович Мазин , Александр Дмитриевич Прозоров , Александр Прозоров , Алексей Живой , Алексей Миронов , Виктор Геннадьевич Смирнов

Фантастика / Исторические приключения / Альтернативная история / Попаданцы / Стихи и поэзия / Поэзия
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1
Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

Настоящий сборник демонстрирует эволюцию русского стихотворного перевода на протяжении более чем двух столетий. Помимо шедевров русской переводной поэзии, сюда вошли также образцы переводного творчества, характерные для разных эпох, стилей и методов в истории русской литературы. В книгу включены переводы, принадлежащие наиболее значительным поэтам конца XVIII и всего XIX века. Большое место в сборнике занимают также поэты-переводчики новейшего времени. Примечания к обеим книгам помещены во второй книге. Благодаря указателю авторов читатель имеет возможность сопоставить различные варианты переводов одного и того же стихотворения.

Александр Васильевич Дружинин , Александр Востоков , Александр Сергеевич Пушкин , Александр Федорович Воейков , Александр Христофорович Востоков , Николай Иванович Греков

Поэзия / Стихи и поэзия